Поединок со смертью

— Да! Да! Да! — заорал Павел. — Мне нужна абсолютная свобода! Сила свободы! Никто не имеет прав на меня! Никто, кроме меня самого! И я ненавижу этот мир, который вынуждает меня играть по его правилам. А Олеся… Она просто открыла мне глаза. Она стала в моей жизни реальным, осязаемым воплощением этой двуличности, этой подлости, этой великой лжи мира. Она поймала меня в ловушку. Она мастерски разыграла эту пьесу — милая, несчастная жертва. Расплакаться можно! А я — тиран, деспот, жестокое чудовище, подлец…

— Только ты опускаешь одну существенную деталь… — оборвал его Данила. — Тебе понравилась эта роль.

— Ха! — раздраженно крикнул Павел. — Она меня заставила! Она! Ведь я живой! Живой! Я не кукла на веревочках! Даже если крысу загнать в угол, она нападает. Когда тебе некуда бежать, когда все пути закрыты, ты нападаешь! Она связала меня по рукам и ногам своей лживой любовью, она хотела владеть мною! А мною владеть нельзя! Запрещается! И я стал нападать. Да! Потому что только в этот момент и можно почувствовать себя человеком — вершителем своей судьбы, свободным и счастливым!

— На чужих костях, — добавил Данила и опустил голову, не понимая, как возможно, чтобы человек так думал, не имея сил видеть это унижение, эту непомерную душевную слабость.

— Нет, ты просто многого еще не знаешь, — прошипел Павел. — Вот слушай…

В самом начале нашего знакомства мы еще умели подолгу разговаривать. Вернее, я говорил, а Олеся слушала. Изредка она задавала уточняющие вопросы, но больше слушала. Я ей рассказывал обо всем. Совершенно! Обо всем, чем раньше не говорил ни одному человеку, доверял ей свои самые сокровенные мысли и душевные тайны. Ей одной я рассказал о вечере, что предшествовал дню нашей встречи, о своем пари с Богом.

И вот однажды был такой разговор.

— Мир устроен неправильно, — сказал я Олесе. — В нем всего слишком много. Поэтому люди уже не могут довольствоваться простыми вещами. Им нужны супервещи, и желательно с бонусом. Сегодня я шел мимо метро и увидел женщину. Она продавала цветы. И ей было недостаточно их естественной красоты. Ей не хватало дивной красоты свежих, нежных роз. Она посыпала их блестками. Понимаешь? Она пыталась улучшить даже то, что и так совершенно! Это болезнь нашего мира…

Олеся слушала меня лежа на боку, прижавшись ко мне всем телом и подперев голову рукой.

Ее серые внимательные глаза были серьезны, но я всегда чувствовал — она думает о чем-то своем.

Я повернул голову и провел ладонью по ее щеке.

— Я тебя люблю, — в который раз сказал я.

— Я тоже, — ответила Олеся.

И все бы ничего, но она смотрела в этот момент поверх меня. Она сказала это буднично, просто, между делом. Как сказала бы: «Едешь за сигаретами? Слушай, купи булку». Я признался ей в любви, а она ответила мне на автомате, машинально, как робот, в которого заложена программа: «На слова „Я тебя люблю“ необходимо ответить: „Я тоже"“.

Иллюзия начала рассеиваться. Вероятно, все то же самое случалось и раньше, но я просто был слишком влюблен, чтобы заметить подобные тонкости и нюансы.

И тут только я начал понимать, как глубоко схватил наживку и как крепко увяз в этих отношениях. Я вспомнил слова Олеси: «Если ты меня когда-нибудь разлюбишь — я умру!» Да, она взвалила на меня весь груз ответственности. Теперь, что бы она ни сделала, как бы ни повела себя, я автоматически становился виноватым, а главное — я теперь был несвободным, как лежачий больной.

Через пару дней я поехал на собеседование по поводу работы. Дорога была жуткой. Лил дождь, автобуса не было, переполненные маршрутные такси летели мимо. Мне пришлось идти пешком. Я промок до нитки, опоздал.

Девушка, менеджер по персоналу, похожая на холеного грызуна, смерила меня долгим презрительным взглядом. На ней была кофточка с огромным декольте. Такие женщины вызывают у меня жалость и презрение. Им хочется, чтобы их желали, чтобы испытывали к ним вожделение. И все только ради того, чтобы отвечать «нет». Ведь тот, кто говорит «нет», у того и власть над ситуацией.

«Грызун» молча протянула мне пачку бумаг. Это были какие-то тесты.

— Зачем это? — спросил я. — Это что, как-то покажет, какой я водитель? Или здесь вопросы по правилам дорожного движения?

Девушка уставилась на меня так, будто я вонял.

— Сначала нам бы хотелось узнать о вас побольше в общечеловеческом плане, — сказала она, натужно кривя рот.

— И вы надеетесь, что получится? — усмехнулся я. — Ладно…

— Знаете что, — девушка приложила руку к виску, изображая неловкость, — я только что вспомнила… Эта вакансия уже закрыта. Как-то совсем вылетело из головы. Пора в отпуск. Извините, что зря вас побеспокоили.

Я не собирался играть с ней в вежливость. Мы оба знали, что она лжет, и оба понимали почему.

— Вранье, — спокойно ответил я. — Вы решили наказать меня за то, что не бросился целовать вам задницу.

Она вытаращилась на меня, замерла и нервно захлопала глазами.