Поединок со Змеем

— А что вы мне за это подарите? — наученный жадной Мораной, спросил немедленно Змей.

— Все отдадим, чем богаты! — закричали охотники. У них уже волосы скручивались от близкого жара.

Тут Змей Волос и показал, за что звали его Сосуном-Цмоком. Как смерч, подлетел к ближнему озеру и мигом высосал чуть не до дна. Запрыгали рыбы, выскочил Водяной, долго махал вослед кулаками… а Змей взлетел над пожаром, выплеснул воду, погасил жгучее пламя. И спасенные охотники не поскупились: устроили пир, накормили Змея досыта, напоили допьяна. Стали славить его, другим рассказывать, кто сам не видал.

Случился меж гостей человек, у которого в саду сохли яблони, давно не поенные дождем. Никак не мог нерадивый хозяин дозваться Перуна, не то грешен был, обидел чем-то Небо и Землю, не то просто лениво молился светлым Богам. Поклонился он Змею, попросил помочь. Тому что! Щедро облил сад, и воспрянули, зазеленели деревья, налились яблоки на ветвях — румяные, сладкие.

И еще были дела. У кого-то съел проголодавшийся Волос половину овец, а когда пастух его пристыдил — благословил оставшуюся половину: выдернул у себя из шкуры шерстинку, бросил на стадо. С тех пор начали овцы толстеть, обрастать роскошным руном и славно плодиться — все только завидовали и диву давались. Сказывают, тогда-то Волоса в самый первый раз назвали Скотьим Богом и урядили святилище. Только не на горе поднебесной, где от века клали требы Перуну, а в сырой низине, где изобилуют змеи. Поставили идола, одновременно похожего на бородатого мужа, на медведя и на козла — ибо много сутей было у Волоса, во все умел превращаться. Нашлись и умудренные Люди, лучше других научившиеся разговаривать со Змеем и вызывать его на подмогу, обливая идола водой. Эти Люди ставили избы при святилищах, собирали дары, устраивали в честь Скотьего Бога жертвенные пиры в благодарность за урожай и приплод. За то стали прозывать их жрецами. А ходили они, подражая своему Богу, в звериных личинах и меховых одеяниях шерстью наружу, и по тем одеяниям, мохнатым, волосатым-волохатым, нарекли их еще волхвами. Потом уже волхвами назвались все: и те, что творили требы Перуну, и те, что кланялись Солнцу, и те, что беседовали с Огнем.

Что поделаешь! Лики старших Богов — Неба с Землею, Отца Сварога с Матерью Макошью — лишь для немногих Людей были, как прежде, отчетливы. Большинство им уж и не молилось, запамятовало, как еще раньше запамятовали Живу-Живану, Великую Мать. Начали рождаться новые Боги, и часто, как в каждой речке свой Водяной — свои у всякого племени, у всякого рода…

А только Земля все равно на всех одна, как ее ни дели. И Солнце, и Небо над головой…

И такие нашлись меж Людьми, что вовсе забыли пашню и ремесло, забыли, как добывается хлеб. Стали те Люди приманивать Скотьего Бога яичницей и молоком, до которых он был великий охотник, и лакомка Змей летал к ним ночами, скрываясь от Солнца, да и от Месяца: побаивался. Таскал новым друзьям из подземных пещер несчитанные богатства. Оттого у этих Людей на руках не водилось мозолей, зато избы от достатка только что не ломились. Говорят, он и до сих пор к иным прилетает. Огненным клубом падает в темноте средь двора, оборачивается человеком… Сказывают, дружат с ним все больше купцы, торговые гости. Возят с собой деревянные изваяния и прежде, чем затевать торг, молятся и потчуют Волоса. Оттого пошла поговорка — без Бога ни до порога, а с ним хоть и за море. Еще сказывают, прибыльно дружить со Змеем, но и опасно: норовист Волос и дружбы не помнит, чуть-чуть не угодишь — и избу спалит, и товар…

Но все это было потом. А тогда Люди просто заметили, что шерстинки, потерянные зверями, начали сами собой обретать злую, бессмысленную жизнь и сновать в воде, норовя укусить, всосаться под кожу. Их так и рекли: живой-волос, и плодились они в стоячей жиже низин, поблизости от святилищ Скотьего Бога. Теперь таких нет, а имя перешло на безобидного червячка. Но Люди, которым он попадается, нередко казнят его по ложной памяти, безо всякой вины.

САМЫЙ СИЛЬНЫЙ

Чернобог и злая Морана множество раз посылали питомца за синим льдом для колдовского гвоздя. И все без толку. Змей Волос улетал плавать по морю, пугать Леших и Водяных, тешиться у хлебосольных Людей. А коли где-нибудь видел красную девку — вовсе беда. Оборачивался молодцем-раскрасавцем, речи ласковые заводил, начинал подарки дарить. И сколь многие заглядывались в его радужные глаза, оставляли былых женихов, радовались объятиям Змея! И ходили в золоте-серебре, в драгоценных нарядах… пока не прискучивали.

Говорят, от них-то пошло новое колено Людей, изрядно похожих на Волоса. Они не злобны по сути, но предпочитают, чтобы за них думал и выбирал кто-то другой. А ведь злой воле легче легкого утвердиться там, где нет своей собственной. Вот почему до сего дня гораздо больше творящих зло по глупости или по трусости, чем настоящих злодеев.

Однажды Морана смекнула, что Волос так и не вспомнит ее поручения, и молвила:

— Ну, довольно! Подставляй-ка спину, бездельник! Поднимешь меня на гору, сама пойду лед добывать…