Поединок со Змеем

– Я припомню тебе, обманщик, сгоревшие орлиные перья! – воскликнула воительница Скади и встала с братьями рядом.

Локи был столь же труслив, сколь и коварен. Он понял, что может действительно поплатиться. Выскочил за двери и убежал далеко в лес. Асы же вернулись к прерванному пиру, ибо негоже оставлять доброе дело из-за одного подлеца.

Вот Магни сел подле матери, славной Великанши Ярнсаксы, а подошедший Тор силой стащил юношу с лавки, причём сын отчаянно упирался и делал вид, что совсем не хочет вставать. Рождённый вне брака, он всё ещё был в роду матери, и покровителям её рода незачем было гневаться на него за предательство. Пускай они видят, что измена эта – невольная. Весело смеялись могучие Асы, глядя, как Тор за ухо ведёт рослого сына к священному башмаку и заставляет вступить в него правой ногой. Правая сторона к худу не приведёт: хочешь удачного дня – вставай с правой ноги. Хозяин Громов сам вступил в башмак после сына, накрывая след Магни своим, утверждая его в семье.

За ним подошли сын и пасынок – Моди и Улль, потом другие мужчины племени Богов: Один, Тюр, Бальдр, Ньёрд, Фрейр, братья и побратимы… Вот теперь ни один злой колдун, даже сам Локи, не сумеет навести порчу на юного Магни, вынув его след и опалив на огне! Кто осмелится подступиться со злом, сглазить, подослать немочь и неудачу, когда рядом родня?!

– Я ввожу этого человека в права на имущество, – твёрдым голосом произнёс Тор памятную Клятву Отца. – Ввожу его во все права на владения и подарки, на место в общем пиру, на заступничество и на месть. Он будет отмщать за наших погибших и отвечать за убитых нами врагов – так, как если бы его мать была мне законной женой!

Асы и Асиньи стали по очереди сажать юношу к себе на колени, освящая родство, подтверждая усыновление.

– Он будет рядом с тобой, Тор, до самой гибели мира, – сказала Урд, старшая Норна.

– Он отомстит за тебя, – добавила средняя, Верданди.

– Он поднимет твой молот, когда ты его выронишь, – приговорила младшая, Скульд.

Молчаливые сёстры обычно бывали так разговорчивы только у постели роженицы. Но ведь Магни теперь всё равно что умер для прежнего рода, а для нового – как будто родился.

И Ярнсакса-Железная, отважная Великанша, знай утирала неслышные слёзы, бежавшие по щекам. Племя отца, племя Асов, должно было отныне стать её сыну роднее, чем она – мать… Магни перехватил её взгляд и ободряюще улыбнулся: не плачь!

Пир был в самом разгаре, когда в дымовое отверстие крыши влетели два ворона – и закружились, хлопая тяжёлыми крыльями, над столом.

– Великаны нар-р-рушили мир-р… – прокаркал Хугин, усаживаясь Одину на плечо.

– Дети Хюмир-ра втор-р-рглись в Мидгаррд… – откликнулся Мунин.

Тор нащупал молот и поднялся.

– Я с тобой, отец, – сказал Магни, вскакивая на ноги. Тор посмотрел на него и улыбнулся:

– Идём, сын.

Перебранка Локи

Проводив взглядом стремительно умчавшуюся колесницу, хитрейший из Асов покинул колючие кусты, в которых отсиживался, и пошёл назад, к дому, навстречу звукам праздничного веселья.

У самой двери ему встретился Эльдир. Невольник испуганно отшатнулся при виде обидчика слабых, но Локи лишь поднял руку:

– Погоди бежать, поварёнок… скажи мне сперва, о чём говорят на пиру Боги и дети Богов?

Эльдир ответил:

– О мудрости Одина и о подвигах Тора, о славном былом и о том, что ещё суждено.

– А обо мне? – спросил Локи. – Говорят ли обо мне?

– О тебе, – ответил слуга, – Боги стараются не вспоминать. А если и вспоминают, никто не зовёт тебя другом и не сожалеет, что тебя выставили. Ни Боги, ни дети Богов.

– Ну что же, – пробормотал Локи. – Скоро они узнают, как быть невежливыми со мной. Я приправлю желчью их мёд, подмешаю в кубки вражду и раздор!

– Не делал бы ты этого, – осмелился посоветовать Эльдир. – Тот, кто брызгает грязью в других, вполне может дождаться, что эту грязь об него же и оботрут!

– А ты помолчи, сын Трэля и Тир, пока я не превратил тебя в лягушонка, – ощерился родитель чудовищ. – Невелик будет тебе прибыток, если начнёшь браниться со мной!

Слуга попятился прочь, а Локи вошёл в дом и злорадно отметил, что Асы и Асиньи, только что весело беседовавшие за столом, разом смолкли и повернулись к нему.

– Славься, день, славьтесь, сыны дня! – приветствовал их Локи. Никто не откликнулся, и красавец Ас обвёл палату насмешливым взором: – Или нет среди вас, побратимы, такого, кто поднёс бы мне доброго мёда? Или иссякло ваше гостеприимство, жители Асгарда? Зовите меня за стол или уж гоните наружу, в ночную тьму!

Браги, покровитель поэтов, нехотя молвил:

– Ты сам во всём виноват, зачинщик раздоров. Зря ты пришёл сюда снова. Такому, как ты, нет места на священном пиру!

Локи воскликнул с видом несправедливо обиженного:

– И ты спокойно слушаешь это, Отец Богов и Людей? Или позабыл, как мы смешивали кровь, вступая в родство? А ведь ты тогда говорил – никому из названных братьев не гоже лакомиться пивом, пока не поднесут и другому!

– Видар, сын, уступи ему место, – сумрачно проговорил хозяин Вальхаллы. – Пусть сядет и больше не портит нам пир у Эгира в доме!