Поединок в пяти переменах блюд

Штефани не любила, когда кто-нибудь смотрел, как она готовит, ей казалось, что это почти интимный процесс. Добавление в соус кусочков холодного сливочного масла, последняя проба постоянно повергали ее в смятение, которое могло улечься только тогда, когда гость хвалил блюдо. Если хвалил. Сегодня этого может и не произойти.

Регину стоит занести в черный список. Семга вульгарна? Невероятно. Но мясное блюдо – неуязвимо для насмешек, в этом Штефани была уверена. Очень глупо вышло с этим вином. Спокойно, спокойно, дышим животом, вот так.

Мясо уже несколько минут лежало завернутое в алюминиевую фольгу, и Штефани осторожно переложила его на подогретое блюдо. Оно расположилось там во всем своем великолепии, и кухню заполнил пьянящий, слегка сладковатый аромат.

– Красное вино в бокалах, госпожа Круг.

Мария вернулась на кухню, и если бы Штефани посмотрела на нее, то она бы заметила отсвет улыбки на лице домработницы, отблеск быстрого обмена взглядами с Теофилом.

– Хорошо, возьмите, пожалуйста, запеченный картофель.

Он лежал в форме, ярко-желтый, покрытый тонкой коричневой корочкой, под которой дышали крохотные кубики чеснока, маленькие бомбочки, нетерпеливо ожидавшие прикосновения губ, зубов, языка.

Знакомая до отвращения кухня казалась Штефани в такие дни кулисами, где подготавливаются выходы на сцену и царит с трудом преодолимое волнение.

Ни разу еще ей не удалось избежать возбуждения, которое всегда охватывало ее в театре, за сценой. Она не могла отвести глаз от певиц в сценических костюмах, сидевших на грязных табуретах, поджав босые ноги в ожидании своего выхода. С откровенным интересом она разглядывала рабочих сцены, равнодушно занятых своим делом, полным загадочного смысла. Недавно один из этих рабочих поднимался с ней в маленьком лифте наверх, в помещение над сценой. Наглый тип, целый день шнырял около нее. Потом она рассказывала с искренним смехом, что произошло в этом лифте. Рабочий внезапно прижал ее к стенке узкого лифта и закричал: «Я ничего вам не сделаю, правда, ничего не сделаю, я вообще-то почти женат!»

Абсурд какой-то. Тем не менее это небольшое приключение не оставило Штефани равнодушной. Она знала, что редко вызывает в мужчинах желание, а не просто вежливый интерес. Теперь главное – не посадить пятно на платье. Из принципа она не надевала передник. Рабочий сцены. Рубашка в клетку, расстегнутая до пупка. Запах свежего пота. Венчик порхал в соусе. Грязные штаны. Сверкающие глаза. Ну вот, готово. Она полила соусом мясо и понесла блюдо в столовую.

– Дорогая, как это вам удается одновременно так фантастически готовить и так хорошо выглядеть? – спросил Себастьян с наигранным удивлением, получив в награду благодарный взгляд.

– Кто разрежет ягненка? Теофил, наверное, ты?

Теофил посмотрел в сторону Штефани, застигнутый на месте преступления, – он позволил Регине втянуть себя в воспоминания, и они, полные ностальгических чувств, как разприсягали на верность милому сердцу, далекому берегу, никогда не преходящей до конца страсти.

– Нет, позвольте мне. – С этими словами Себастьян Тим поднялся и взял в руки разделочный нож и вилку. – Знаете, для меня такая еда – высшее наслаждение, я ненавижу все, что готовится быстро. Медленный огонь – вот в чем секрет, медленный огонь. Есть ли что-нибудь более чудовищное, чем быстро обжаренное мясо? Или просто салат? д как же культура? Все-таки мы находимся в самом конце цепи питания, и я отказываюсь принимать траву в любом виде, кроме переваренного и облагороженного, например, в мясе травоядных животных.

Элегантными и умелыми движениями Себастьян нарезал аккуратные куски и раскладывал на подставляемые ему тарелки.

– А сейчас мы не-пре-мен-но должны выпить за Штефани, – провозгласила Регина фон Крессвиц, уже успевшая незаметно для других проглотить половину своей порции.

– Дорогуша, это поистине волшебно, I lovvve it, жаль, что моих французиков здесь нет, они были бы от тебя в полном восторге, но у них опять тусовка в Мюнхене, они милашки, хотя и с претензиями, могу тебе сказать, этакие живчики, балованные и капризные, но еда у Пао вопреки ожиданиям им все же понравилась, а у тебя, здесь, это просто вершина…

Конец фразы затерялся в торопливом гомоне – гости чествовали утомленную Штефани, которая с подростковым волнением убрала с лица белокурый локон. Она с удивлением поняла, что ждет появления этого таинственного Андре. Куда он пропал? Ее любопытство было связано не столько с желанием заполучить материал для сплетен, сколько с желанием посмотреть вблизи на вспыхнувшую страсть. Она бросила короткий взгляд на Регину. Если та и в нетерпении, это, во всяком случае, незаметно.

– Изумительно, Штефани, изумительно, – похвалил ягненка Себастьян Тин.