Поединок. Выпуск 10

И вдруг они оба осознали, что над Москвой гремит и сияет салют в честь великой победы. Отряхнувшись от дела, они смотрели в сверкающее, переливающееся бесчисленным разноцветьем небо и улыбались. Был первый день без войны, день великих надежд.

В это майское утро летняя троица проникла в Кочновский переулок. Лариса в белом платье с короткими рукавами, Саша в распахнутой до пупа, той, так удачно приобретенной светло-коричневой рубахе и Алик, который нес синюю коробку патефона, в красной футболке с закатанными рукавами. Троица подошла к дому Одинцовых, и Саша, приоткрыв рот и обнажив туго свернутый язык, издал невероятной силы свист. На крыльце появилась Клава.

— Ты что людей пугаешь, Соловей-разбойник?

— Одинцовы, за мной! — заорал Саша.

— Это куда же? — поинтересовалась Клава.

— Купаться. На Тимирязевские пруды.

— Да ты в своем уме? Май же!

— Теплынь такая, Клавдия, аж страшно. Вчера купался.

— Купаться не купаться, а на солнышке посижу, — согласилась Клава и крикнула в дом: — Сергунь, пошли!

Она сняла с гвоздика за распахнутой дверью висячий замок и ждала, пока выйдет Сергей. Сергей вышел, с крыльца насмешливо и добро осмотрел компанию, а Клава в это время навесила на петли замок и щелкнула дужкой.

— Батю под арест? — поинтересовался Саша.

— И-и, хватился! Он после того захода неделю носа из Болшева не кажет. Стесняется.

О патефон — отрада послевоенной юности! Разинув пасть, он стоял на ярко-зеленой траве, и мембрана на подвижной сверкающей шее оглашала окрестности неземными звуками:

Нет, не глаза твои я вижу в час разлуки,
Не голос твой я слышу в тишине.
Я помню ласковые трепетные руки…

— Руки! — в совсем иной, нежели Шульженко, интонации строго приказала Лариса. Они с Сашей танцевали.

— Учтено, — послушно согласился и слегка отодвинулся от Ларисы.

— Как благотворно мое влияние! — Лариса с гордостью оценила плоды своей деятельности. — Я тебя перевоспитала, потом воспитала и, наконец, облагородила. Ты меня на руках носить должен!

— Сей момент! — радостно откликнулся Саша.

— Пардон, неточная формулировка! — Лариса увернулась от растопыренных Сашиных рук и тут же исправила формулировку: — Ты готов идти за мной в огонь и воду?

— Как пионер!

— Тогда — в воду!

Она стянула через голову платье, уронила его на траву и, на ходу теряя босоножки, бросилась в воду. Скинув брюки и рубашку, Саша последовал за ней. Хохот, визг, плеск.

— Вот черти-то! — позавидовала Клавдия.

— Молодые, — сказал Сергей, подумал и добавил: — Здоровые.

Одетые Сергей, Клавдия и Алик лежали у патефона. Первой выскочила из воды Лариса. Весело, как собака, отряхнулась и села рядом с Клавой.

— А что же вы, Клава? — спросила Лариса.

— Сил нет. Устаю на работе до невозможности, Ларочка!

— Где же вы работаете?

— Да за городом, в Истре… — начала Клава, а Сергей продолжал:

— На секретном объекте. На таком секретном, что даже мне не говорит.

Держа в сведенных чашей ладонях воду, появился Саша и навис над Сергеем.

— А ну, раздевайся, а то хуже будет.

— Сашка, не дури! — в испуге крикнул Сергей, а Клавдия добавила:

— Он стесняется.

— Я ему дам — стесняется! Считаю до трех. Раз…

Сергей поспешно стянул гимнастерку, белую нижнюю рубаху.

— Прекрасно, — решил Саша и вылил воду на Алика. Алик взвизгнул, вскочил, бросился на Сашу и вдруг замер: на спине Сергея под левой лопаткой он увидел ужасный шрам.

— Это от того осколка, Сергей Васильевич? — тихо спросил он.

— От того, от того, — недовольно подтвердил Сергей и, обернувшись, поймал остановившийся взгляд Ларисы.

— Удивительная штука эти осколочные ранения! — профессионально, без интонаций, констатировала Лариса. — Не скажи вы, что это осколочный вход, без колебаний решила бы — типичный шрам от ножевого удара.

И сразу напряжение сковало пикничок.

— Что-то скучно стало, — бодро и быстро заговорил Сергей. — А все потому, что всухую сидим. Ну-ка, Клава, домой. Мы тут еще малость позагораем, а ты в дому все как надо приготовь. Ясно тебе, Клава?!

— Ясно, — ответила Клава и поднялась. — Я пойду.

Все четверо проводили ее взглядами.

— Алик, заводи! — приказал Саша. — Замерз я, мы с Ларкой опять плясать будем.

Снова запела Шульженко. Саша обнял Ларису и мельком глянул вслед уже скрывавшейся за деревьями Клаве. Сергей, поймав этот взгляд и выждав, когда Саша с Ларисой, танцуя, отошли подальше, подвинулся, не поднимаясь, по траве к барахлишку обнаженных танцоров, лежавшему рядом с Аликом.

Большим пальцем ноги Сергей незаметно приоткрыл Ларисину сумочку, увидел рифленую рукоятку парабеллума и резко вскочил. Почти одновременно с ним вскочил испуганный Алик, перекрыв путь к пистолету.

Тогда Сергей, оглядев всех их, настороженно обернувшихся к нему, потянулся лениво и сказал:

— А что ждать, пошли и мы.

Они молча шли через Тимирязевский лес к переезду. У переезда на Большой Коптевский они остановились, пережидая: приближался состав. Сергей с Аликом подошли к путям, а Лариса с Сашей отстали. Поезд стремительно надвигался.