Поединок. Выпуск 10

— Что тебе надоело, Саша? — настороженно спросил Алик.

— Надоело кривляться, надоело хамить, надоело по фене ботать.

— А ты перестань кривляться, хамить, по фене ботать.

— Скоро перестану.

Помолчав, Алик брезгливо полюбопытствовал:

— Зачем мы здесь, Саша?

— Теперь только затем, чтобы поужинать. — Ответив, Саша налил себе вторую рюмку. — За удачу, Алик.

Опять была улица Горького. Из въезжей дворовой арки недалеко от «Грузии» навстречу Алику и Саше вышли трое.

— Мужик, — обратился один из них к Саше. — Можно тебя на минутку?

Двое, ласково взяв Сашу под руки, повели его в подворотню, а третий, несильно толкнув Алика в спину, предложил:

— Иди. Он тебя догонит. — И кинулся следом за остальными.

— Саша! — отчаянно закричал Алик, вбежал в арку и уже во дворе столкнулся с обернувшимся на шум шагов третьим.

— Я же сказал: он тебя догонит! — раздраженно повторил третий и вдруг стал мягко оседать на землю. Алик, перепрыгнув через него, бросился дальше. В глубине двора стояла «эмка» и несколько человек рядом с ней.

— Саша! — еще раз крикнул Алик.

— Да успокойся ты, Алик! Все в порядке, — раздался веселый Сашин голос, а другой голос — начальственный — спросил:

— Кто это?

— Мой друг. Алик, иди сюда, знакомься.

Алик подошел. Стояли те двое, что увели Сашу, Саша и подполковник милиции в полной форме. Все молча: пожали Алику руку.

— А где Малявин? — вдруг вспомнил подполковник.

— Я здесь, товарищ подполковник, — жалобным голосом обнаружил себя тот, третий, и приблизился, обеими руками держась за живот.

— Вы заболели, Малявин? С желудком что-нибудь?

— Да вот паренек устроил, — обиженно сказал Малявин.

— Паренек — чемпион Москвы по боксу, — объяснил Саша.

— Среди юношей, — скромно уточнил Алик.

— Всегда-то тебе повезет, Малявин, — позавидовал кто-то, и все заржали.

— Алик, нам с Сашей нужно поговорить, — сказал подполковник. — Ты побудь здесь с ребятами, а мы в машине поговорим. Ладно?

— Ладно, — солидным басом согласился Алик.

— И поучи пока, пожалуйста, наших оперативных работников не пропускать ударов. Даже если это удар чемпиона Москвы, — добавил подполковник, открыл дверцу «эмки» и, пропустив вперед Сашу, вслед за ним влез в кабину.

— Как это ты меня? — спросил пришедший в себя Малявин.

— Элементарно. Левый крюк в печень.

В темной утробе кабины они как по команде откинули головы, расслабились.

— За вчерашний день твой отчет я прочитал. А что ты сегодня делал? — спросил подполковник.

— Растрату. Совершил должностное преступление: из добытых шантажом подотчетных денег малость истратил на приличный гражданский костюм.

— Этот? — подполковник пощупал материю на пиджаке.

— А ничего себе пиджачок, да?

— В темноте не видно. А еще что?

— Пушку показывал. Семеныча искал. Чтобы знали все: пусть мне не попадаются.

— Не перебрал?

— В самый раз. Играть не надо: фронтовик без тормозов, что и есть на самом деле.

Уютно было в «эмке». Добродушно урчал на малых оборотах мотор, светился приборный щиток, жила бурной самостоятельной жизнью включенная полевая рация.

— Много успел, — грустно заметил подполковник.

— Я старался, — настороженно ответил Саша.

— О чем мы тебя просили? — задал вопрос подполковник и сам на него ответил: — Наблюдать. Регистрировать преступную активность возможных участников грабительских акций. Собирать информацию.

— Ну а я что делаю?

— В принципе ты нарушаешь социалистическую законность, — устало констатировал подполковник, — а методы твои, мягко говоря, слегка отдают анархизмом.

— С врагом у меня метод один: давить, чтобы врага не стало.

— Здесь не враги, капитан. Здесь твои сограждане. Запутавшиеся, преступившие закон нелучшие граждане нашей страны, каждому из которых, заметь, каждому мы обязаны дать возможность исправить свою жизнь.

Саша помолчал, посопел гневно и начал вежливо:

— С большим удовольствием прослушал вашу лекцию. Вмиг открылись глаза. А теперь разрешите вопросик: мы обязаны дать возможность исправить свою жизнь и тому поганому убийце, которого ищем?

— Ну, о нем разговор особый… — начал было подполковник, но Саша перебил, задыхаясь от ярости:

— Вот это правильно! У меня с ним будет особый разговор.

— Не перебивайте старших по званию. С сегодняшнего дня вы будете действовать строго по моему приказу.

— Товарищ подполковник, разрешите напомнить, что я не служу в милиции.

— Вы откомандированы в мое распоряжение, капитан.

— Шестой! Шестой! — детским голосом заверещала рация. — Вас вызывает дежурный по городу. Шестой! Прием!

Подполковник подхватил наушники и микрофон, перевел рацию на передачу, сказал отчетливо и громко:

— Шестой слушает! Прием! — Перевел на прием и долго слушал, потом сказал: — Вас понял. — Снял наушники, положил микрофон и обратился к Саше: — Только что опять совершен налет. У нас на путях.

— Что взяли?

— В том-то и дело, что глупость какую-то. Партию пишущих машинок. Что они с ними делать будут? Машинка — вещь заметная и громоздкая.

— А может, главное было совершить налет, а не брать что-то?

— Демонстрация? Неуловимый Семеныч продолжает действовать? Вполне возможная вещь. И почерк схож.