Поединок. Выпуск 14

Я не верила, что это надолго, ждала каждый день, каждый час, что он вернется, ведь я очень любила его, и мне казалось, что он тоже любит меня. Но он не возвращался и даже не звонил. А звонить первой — так я еще не совсем растеряла женскую гордость, хотя он и рассчитывал.

Позже я обнаружила, что он увез мою доверенность, вторые ключи от машины и даже страховку. Я до сих пор не знаю, когда он ее выкрал. Но что выкрал — это факт. Значит, все дело было в машине, из-за нее поломалась наша жизнь, и я правильно хотела от нее избавиться, но Борис не дал, потому что свет клином сошелся у него на машине, а не на семье.

Но я не могла жить без него, это просто мое настоящее несчастье, и за него так жестоко поплатилась. Как мне было ни обидно и унизительно, я не выдержала, первая позвонила, чего никогда себе не прощу. Но вы поймите, захотелось попробовать в последний раз что-то склеить, хотя мама предупреждала, что из разбитых черепков кувшина не получается, но ведь я еще молодая, мне очень хотелось любви, и я опять не послушалась маму, и опять она оказалась права.

Я предложила Борису помириться, на что он сразу же дал согласие. Это был самый счастливый день в моей жизни, но оказалось, что с его стороны это игра и коварный обман. Он был себе на уме, а я верила каждому его слову.

Мы проговорили целый вечер. Мне очень тяжело про это вспоминать. Договорились все забыть и начать сначала, и Борис согласился даже продать машину, хотя я уже не видела в этом необходимости, раз между нами наступил мир, так что машина не служила больше помехой семейной жизни, и мы могли поехать на ней в Чехословакию, чтобы отпраздновать второе рождение нашего брака.

Тут я должна написать про то, про что писать не положено, про это не говорят, это очень личное, касается только двоих. Но если утаить, вы можете не понять, а так хочется, чтобы меня наконец поняли. Одним словом, мы испытали в ту ночь такую любовь, какая была у нас только в первый раз, когда мы решили стать мужем и женой, и тут я окончательно поверила, что счастье не только возможно, но что оно точно вернулось. С этим чувством я заснула, но какая-то сила вдруг разбудила меня, я проснулась в огромном волнении и не могла объяснить почему. Борис спал, ни о чем не подозревая.

Я просто не знала, что со мной творится. Как будто какой-то голос подсказал, что я опять обманута. Я встала, несколько раз прошлась по комнате. Выглянула в окно. Светила полная луна. Машина стояла возле тротуара, и я долго смотрела на нее, чувствуя, что эта проклятая машина по-прежнему мешает нашему счастью.

Мне хотелось разбудить Бориса, спросить его, что со мной, чтобы он развеял мои сомнения и снова сказал, как он меня любит. Но он так сладко спал, и, если бы я разбудила его, он ничего бы не понял или понял бы неправильно, грубо, по-мужски, а это для меня, в моем состоянии, было бы просто ужасно, я, наверно, умерла бы от обиды.

Вдруг я заметила его пиджак, висевший на спинке стула. Какая-то сила заставила меня проверить карманы, хотя это, конечно, не очень красиво, я понимаю, но ведь Борис мой муж, а я была в сильном волнении, я должна была что-то делать, тем более что чувствовала обман с его стороны.

В одном из карманов я нашла письма! Письма неизвестной мне женщины моему мужу! У окна при свете луны я прочла их и только тогда поняла, как подло обманута. Что было дальше, я плохо помню... Мне захотелось тут же убить Бориса, а потом себя. Я побежала на кухню, потом обратно в комнату, боясь разбудить маму и поднять на ноги весь дом. Я металась, не зная, что делать. Потом схватила не помню что и забралась на кровать, где Борис продолжал сладко спать, не подозревая, что его предательство уже раскрыто. Может быть, я не переживала бы все это так сильно, если бы только что не подарила ему от всего сердца то, что может подарить женщина, причем только очень любящая женщина (эти слова подчеркнуты трижды. — А. В.).

И вот точно в данный конкретный момент он проснулся, увидел меня и протянул ко мне руки, чтобы обнять, приблизить к себе. Как я и предвидела, он все понимал примитивно, по-мужски, не в состоянии разобраться в чувствах женщины, которую он не только обманул, а просто-напросто предал.

У меня в памяти не осталось ничего, что было дальше. Кажется, я не сдержалась, оттолкнула его и, возможно, даже ударила. Больше всего я боялась разбудить маму. Села в машину и поехала куда глаза глядят, лишь бы не останавливаться, потому что остановиться — это значит остаться со своими мыслями, а в голове была такая каша, хоть плачь. Вся моя жизнь пошла под откос, и теперь мне уже все равно, что будет, даже если меня расстреляют.

Я ездила взад-вперед, пока в баке был бензин, а потом добралась до своей подруги Тимаковой Светы, сказала ей: «Светка, ни о чем не спрашивай, дай выспаться», заснула сразу и проспала 15 часов. Тимакова Света успела позвонить моей маме, сообщить, что со мной ничего не случилось, я жива и здорова, чтобы она не волновалась. И когда я проснулась, мы решили, что я приду в милицию и расскажу всю правду».