Поединок. Выпуск 16

Как проникнуть на военный объект, где двенадцать тысяч работающих и где режим повышенной секретности? А как, подумал я, «проникают» туда они сами, причем трудясь в одну смену? Как успевают за десять минут пройти через проходную? Неужели документы проверяют у каждого и фото каждого сверяют с оригиналом? Стал изучать вопрос (сколько же вахтеров нужно на эти тысячи людей!) и понял, что все элементарно просто: форма и цвет кокарды на берете рабочего! Мне тут же изготовили подобие, и я дважды в течение дня не только сам прошел беспрепятственно на секретнейший объект (в 8 утра и в ленч), но и провел коллегу, приехавшего из Вашингтона в Лондон с «интересом» к данному объекту. Прошли в общем потоке, через проходную.

Качества

По отношению к нейтральным знакомствам и связям разведчик должен быть нормальным человеком. Я им был: бизнесмен, который почти не интересуется политикой и делает деньги, — ни коммунизм, ни фашизм мне «ни к чему». В итоге: говорить «против» у меня никогда нужды не было, и тостов с бокалом в руке, как Кадочников в «Подвиге разведчика», за нашу победу я тоже публично не произносил. Потому, повторяю, что у меня было амплуа нормального человека.

Однажды

По делам фирмы мне выпала поездка на трое суток в Ленинград. Получив санкцию «Первого», мои коллеги преподнесли мне царский подарок: привезли из Москвы жену. Кстати, ни мать, ни отец, ни Галя не знали, где я работаю и кем. По легенде, которая была «для дома, для семьи», я в качестве научного сотрудника находился на Востоке, мои письма домой шли через Китай, а если соседи или дальние родственники спрашивали Галю «с подозрением», почему это я так долго в командировке без жены и детей, Галя, умница, отвечала, что из-за аллергии: климат для нее в Китае неподходящий. Представьте, верили! И вот мы с Галей в Ленинграде. Встречу нам устроили «как в кино» — в кафе на Невском, в котором танцуют. Стало быть, с музыкой. Я пришел. Они уже сидят. Подхожу к моему коллеге, который сопровождает Галину в качестве ее «партнера», пожираю жену глазами и с трепещущим сердцем прошу, как и положено, у него разрешения потанцевать с «вашей дамой». И он, бандит, мне отказал! Как я удержался и не врезал ему бутылкой по башке, не знаю (хороши «шуточки»). Потом мы сделали с Галей два полных круга, она спросила про погоду в Китае, я, как идиот, почему-то поблагодарил: спасибо, хорошая, — и только потом, через много лет, когда я, обмененный, вернулся домой, мы с ней сообразили, что играли в том кафе не вальс, а танго «Брызги шампанского». Она впервые серьезно заподозрила тогда, что я вовсе не на Востоке и не научный сотрудник, но промолчала, как умеют молчать жены разведчиков, я бы сказал, подправляя мысль: настоящие жены разведчиков.

Взгляд

В Англии готовят невкусно. Главная еда англичан — завтрак: «Снимайте номер в отеле с завтраком!», не с ужином, который они и вправду «отдают врагу». В каждом отеле есть специальная комната для завтраков (не ресторан, не кафе, а типа наших гостиничных буфетов со столиками), куда приходишь, подсаживаешься к кому-нибудь, чего не можешь себе позволить в ресторане, кладешь на столик ключи от номера с большим набалдашником и просишь на выбор: чай, молоко или кофе. В Англии, к слову сказать, три школы: одна приучена начинать день с чая, вторая с молока, и недавно появилась третья «кофепийцы». Между прочим, кельнеры называют чай «русским», а растворимый кофе «мгновенным», он дешев и плох. После заказа ждешь минуту-две, и тебе приносят с чаем, уже «без выбора», тосты — жареный хлеб, но жаренный не на сковородке, а на огне, причем нарезан он квадратиками или треугольниками; кусочек масла на блюдечке; джем, который называют мармеладом, но он совершенно не похож на мармелад, к которому мы привыкли в России, поскольку представляет собой бесформенную массу, прозрачную на вид и с прожилками; наконец, овсяную кашу и приготовленный на пару чернослив (две штучки со сливками — для пищеварения; у всех англичан, извините, запоры, так как они с малолетства не едят грубой пищи, зато слабительное поглощают в огромных количествах, из-за чего и атрофируются стенки желудка, что еще более усугубляет положение: получается как бы перпетуум мобиле, но не в смысле действия, а, наоборот, бездействия). После каши и чернослива берешь крохотную таблетку, бросаешь в стакан с водой, начинается «шип», и ты пьешь. Завтрак окончен. Правда, вместо каши иногда предлагают корнфлекс с бананом, нарезанным колбаской. И чуть не забыл: одно яйцо! — в виде омлета, глазуньи или просто варенное всмятку, и есть его надо, не расколупывая пальцами, а ножичком срезая верхушку с тупого конца, где полая часть с воздухом, чтобы не пропадала хотя бы ничтожная доля продукта.

Портрет