Поединок. Выпуск 17

Счастливо улыбаясь, она обняла его за талию, и они вместе поднялись по лестнице. Джон помнил, что три дня назад в антикварном магазине они купили поднос. И там продавщица нарядно завернула его в подарочную обертку.

В спальне Линда прилегла. Джон стащил с себя рабочее платье и встал под душ. Когда он вернулся из ванной комнаты, Линда все еще лежала с закрытыми глазами. Он причесывался, а она мягко позвала его.

— Джон, Джон, милый!

Он положил щетку и обернулся к ней. Глаза ее были открыты, и она протягивала к нему руки. Он подошел к кровати.

— Поцелуй меня, Джон.

Он наклонился к ней. Она обняла его за шею, притянула его губы к своим и припала к ним в долгом поцелуе. От нее пахло мятными таблетками с легким металлическим оттенком алкоголя.

— Прости меня, Джон.

— Все хорошо.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив. Единственное, чего я хочу на свете — чтобы ты достиг того, чего ты хочешь достичь, чтобы ты жил так, как ты хочешь. Все остальное не имеет значения.

— Конечно, Линда.

Ее руки все еще обнимали его. Она прикоснулась губами к его щеке:

— Милый, вдвое больше того, что ты получал раньше, — будет около двадцати пяти тысяч, да?

— Примерно.

Она хихикнула:

— Вот это да! Мы с тобой очень важные бедняки, верно? — и, потрепав по волосам, отпустила его. — Я немного полежу, а потом приготовлю себе что-нибудь поесть. Ты не спеши домой. Я не хочу, чтобы ты портил себе вечер и беспокоился обо мне. И передай им всем привет.

— Конечно.

Он двинулся к дверям.

— Милый, — позвала она, — ты забыл поднос. Мой роскошно завернутый поднос.

III

Он сел в свой старый черный «седан», положил на сиденье поднос, завернутый в золотую бумагу, украшенный огромной розеткой из синей ленты, и двинулся к дороге по аллее, заросшей травой.

Не надо волноваться, — убеждал он себя. Уже давно беспокойство стало его основным врагом, съедающим весь внутренний запас сил и заставляющим каждый раз встречать неприятности не таким вооруженным.

На этом вечере и без добавочного гнета мучительных мыслей о том, что происходит дома с Линдой, ему было бы нелегко. И он гнал их от себя. А может, ничего и не будет. Вполне возможно, что, вернувшись, он увидит: с ней все в порядке. Она умела себя контролировать иногда и после того, как начинала пить. А всегда ожидать худшего — дурная привычка.

Вики и Брэд Кэри жили на берегу озера Шелдон — в самом красивом местечке Стоунвиля. Это примерно в миле от фермы Гамильтонов. Надо только спуститься с холма и пересечь лес. Брэд Кэри — единственный сын старого мистера Кэри, владевшего одной из самых солидных бумажных компаний в Новой Англии. Он вице-президент компании и прямой наследник. Пять лет назад он женился на Вики — состоятельной девушке из Калифорнии.

Старый мистер Кэри жил тут уже множество лет. Его семейство представляло собою своего рода местную знать. Но, кроме них и Фишеров, единственными людьми с претензиями на положение в обществе были Гордон и Роз Морленд — родители Тимми. Они вместе писали исторические романы, имевшие большой успех, и проводили зимы в Европе. Когда Фишеры гостили в Калифорнии, то на вечерах у Брэда и Вики неизбежно присутствовали старые Кэри и Морленды, а после того, как они познакомились с Линдой, также и Гамильтоны.

Малочисленность этой группки способствовала ее тесному сближению. Морленды интересовались делами Кэри. Кэри — делами Морлендов, а старые Кэри — делами обоих семейств. И они начали также включать и Линду в круг своих интересов.

Эта растущая близость беспокоила Джона. Не считая Вики и Брэда, простых и дружественных, вся остальная компания была ему не по душе, а он не нравился им. Старый мистер Кэри казался ему скучным типом, а Морленды — глупыми и неискренними. Но для Линды было страшно важно, что они ее приняли. Это давало ей то дополнительное чувство безопасности, в котором она так отчаянно нуждалась. И в течение шести, месяцев ей удавалось сохранять свою репутацию в неприкосновенности. Но Джон-то знал, что все эти отношения висят на волоске.

Если только компания Кэри, самодовольно отрицающая оборотную сторону жизни, заподозрит правду — они тут же отвергнут Линду.

И рано или поздно это случится…

Съезжая с холма к широко раскинувшимся кленам, таким спокойным в желтых лучах солнца, Джон снова ощутил, как у него внутри что-то сжалось от беспокойства.

Уже дважды ссылался он на то, что у Линды мигрень. Поверят ли снова? В этой компании — культ дней рождения. И Линда, которая моментально приноравливается к привычкам окружающих, в течение всей недели только и говорила об этом.

Он свернул на шоссе, огибавшее озеро, и вырулил на усыпанную гравием площадку позади дома. Вылез из машины и, держа в руках подарок, позвонил в дверь. Тут он услышал сзади настойчивый звонок велосипеда. Лерой Филлипс, такой аккуратненький в белой рубашке и серых шортах, выехал из-за каменной арки. Родители Лероя служили у молодых Кэри: он — дворецким, она — кухаркой, и, ярые приверженцы этикета, не желали, чтобы Лерой попадался на глаза их хозяевам. Так что Джону почти не приходилось встречать его тут раньше.