Поединок. Выпуск 17

У нее был радостный, возбужденный голос — ведь она спасла его. Эмили снова стала такой, как всегда. Он так был доволен этим, что даже неистово вырывающаяся из рук Энджел стала меньше страшить его. Эмили скрылась в зарослях. Он последовал за ней. Она пролезла в лаз, потом высунула руку, освещенную слабым светом свечи, горевшей сзади, и прошептала:

— Давайте сюда ее ноги. Закройте ей рот рукой. Я потащу ее. А когда она окажется внутри, все будет а порядке.

Они втащили Энджел в пещеру. Джон полез следом за ней. Энджел бросилась на Эмили с кулаками. Он оторвал ее от сестры, и она, обернувшись, осыпала его градом ударов.

— Я все слышала, — неистово колошматила она кулаками. — Я слышала, что вы про меня говорили! — Она бросилась ничком на постель, в ярости пиная землю ногами. — Ну, погодите, завтра я все расскажу. Вы меня не остановите! Я расскажу, что Эмили прячет Джона Гамильтона в пещере.

Конечно, она это сделает, думал Джон. Никаких сомнений в неумолимости этой детской ярости. Он навсегда восстановил Энджел против себя. И он не может помешать ей выдать его. Удержать ее силой невозможно. Какую бы историю ни сочинила Эмили, нельзя уговорить миссис Джонс примириться с исчезновением семилетней дочери. Нет, вся эта затея с детьми была безнадежна. Завтра Энджел явится в деревню — и все будет кончено. Эмили притихла рядом с ним. Вдруг она взглянула на него и с важным видом шагнула к Энджел:

— Ты ничего не расскажешь, — заявила она. — Ты думаешь, что ты очень умная, но ты ничего не расскажешь!

— Расскажу, расскажу! — обратила к ней Энджел опухшее, заплаканное лицо. — И тебя посадят в тюрьму. Вас обоих.

Эмили засмеялась и подбежала к ящику из-под апельсинов. Схватила Луизу, Мики-Мауса и Корову и сунула их в руки Джону:

— Держите их при себе. Не давайте их ей.

— Луиза! — вскочила на ноги Энджел.

Эмили кинулась к ней и вывернула ей руку за спину:

— Завтра, когда станет светло, мы вернемся домой, но ты ничего никому не расскажешь, потому что Луиза, Мики и Корова останутся у Джона. И если ты проговоришься, если ты вымолвишь хоть словечко, Джон их казнит. Он разорвет их на мелкие кусочки, раздавит их, вырвет им глаза. Он их казнит!

— Нет! — Энджел пыталась вырваться, глаза ее были полны ужаса. — Нет, нет! Отдайте мне Луизу! Отдайте Луизу!

— Клянись! Клянись Луизой. Перекрестись и скажи: чтоб мне сдохнуть.

Энджел сделала последний отчаянный рывок, пытаясь освободить руку, и захныкала, поняв, что проиграла:

— Клянусь! Чтоб мне сдохнуть, клянусь Луизой, что… что я не расскажу.

— И ты оставишь Луизу, Мики и Корову у Джона. И будешь помнить! Все время будешь помнить, что если ты нарушишь клятву…

— Буду помнить! Буду помнить! — отчаянно всхлипывала Энджел.

Эмили выпустила ее руку. Девочка кинулась на свою постель и спрятала лицо в одеяле.

— Ну вот! — Эмили обернулась к Джону. На ее блаженном лице была написана радость и удовлетворение. — Это удержит ее. А теперь надо спать. Вы ложитесь около выхода — поперек. Тогда она не сможет удрать.

Но Джон облегчения не чувствовал. И только посмотрев на Эмили, ощутил, что напряжение отпускает его. Поразительно, но Эмили удалось это! Он получит передышку. Починим магнитофон и, может быть, что-нибудь и придумаем. Если бы устроить какую-нибудь ловушку…

— Все хорошо? Теперь можно спать?

— Конечно, Эмили.

Девочка подбежала к Энджел:

— Пусть Джон ляжет на моей постели, а мы с тобой можем спать вместе.

Энджел взглянула на сестру полными слез глазами, порывисто обняла ее и спрятала лицо у нее на плече:

— Эмили, Эмили, он не причинит зла Луизе, как ты считаешь?

— Конечно, нет, детка, ведь ты никому не расскажешь.

— Не расскажу, не расскажу. О, я так не хочу быть гадкой и плохой!

— Ну хорошо, Энджел. Ложись. Я устрою постель Джону и приду к тебе.

Энджел улеглась. Эмили сказала Джону:

— Вы все-таки придерживайте Луизу, Мики и Корову. Сейчас она старается быть хорошей, но ведь с ней никогда не знаешь, что будет дальше.

Она приготовила постель и взяла свечу.

— Порядок, Джон? Можно гасить?

— Порядок.

В темноте Джон прилег на сосновые иглы. Куклы были втиснуты между ним и стеной. Все будет хорошо. Он что-нибудь придумает. Ловушку! Вот что нужно! Он придумает, как устроить ловушку. Он почувствовал, что Эмили тихонько стоит около него. Он не видел ее, но чувствовал ее присутствие.

— Джон, — прошептала она.

— Да, Эмили?

Она присела рядом и нащупала его руку.

— Простите меня, Джон. Я не хотела вести себя, как маленькая. Но я не могла. Мне было так плохо!

Он сжал ее руку:

— Ты хорошая девочка!

XXI

Его разбудила Эмили.

— Уже светло. Выпустите нас, Джон, и держите кукол. Не отдавайте их ей. Мы вернемся, как только сможем.

И долго еще, после того как девочки ушли, он лежал, думая, думая и не находя выхода.

Наконец он отложил кукол и выбрался из пещеры. В лесу все еще было холодно и серо, но уже чувствовалось приближение рассвета, и воздух бодрил. Он пробрался сквозь заросли и, осмелев, подошел к ручью умыться.