Поединок. Выпуск 4

– А какие были времена, князь! – мечтательно вздохнул он. – К супу выдержанная мадера, к форели и говядине – пишон–лонгвиль, к десерту– замороженный редерер… Дам в шампанском купали… Садитесь, князь.

Вяземский налил в бокалы ароматный шато–лафит. Глаза хозяина бара были настороженными.

– Вот читайте, – коротко сказал Волошин, подав Вяземскому вечернюю газету с отчеркнутой заметкой. – Прелестное вино. Мы, князь, могли раньше на Ривьеру махнуть с опереточной дивой, а у комиссаров строгости. Только по предписанию врача для поправки здоровья. Всё–таки я не понимаю большевиков. Завоевали целую страну, а носят те же самые штаны, едят кашу и воблу и пьют чай вприкуску. Решительно не понимаю… Зачем тогда им нужно было делать революцию?.. Так вот, Чичерин приезжает на Ривьеру…

– Хотите пристукнуть комиссара? – догадался хозяин бара, нетерпеливо шевельнувшись на стуле. – Знатное было бы дело. На всю Европу шум поднимется. Я правильно понимаю вас, генерал?

– Кроме шума, Вяземский, могут быть и более реальные вещи. Разве эта забегаловка достойна славной фамилии Вяземских? Если мне не изменяет память, ваш род себя от Гедиминовичей числит. Поместья в Орловской и Тверской губерниях… Особняк в Питере на Морской, два выезда… А тут? Бывшему кавалергарду и в стесненных условиях приличествует иметь в руках по крайней мере шикарный ресторан.

– Я не отказался бы получить в собственное владение «Принц–отель», – усмехнулся помрачневший хозяин бара. – Для этого не хватает сущего пустяка – нескольких миллионов франков. Может, предоставите кредит, генерал? Что вам стоит, находясь при императорской особе, помочь собрату…

– Кредит – это мелко, князь. Наличные!.. На миллион, конечно, трудно рассчитывать, но сумма может быть весьма кругленькой. Как бы вы отнеслись, Вяземский, к наличным?

– Не стану возражать… Ещё бутылочку? У меня есть восхитительный шато–фильго девяносто седьмого года.

– Нам с вами нужно помочь его императорскому величеству… Но с именем Кирилла Владимировича это не может быть связано.

– Понимаю… Группа русских патриотов, следуя священному зову мести за поруганную родину и так далее… Вы убеждены, что за это заплатят деньги?

– Заплатят, князь… Даю вам слово дворянина, – твердо ответил Волошин, покосился на запертую дверь бара и добавил, понизив голос: – И в твёрдой валюте. Я имел беседу…

Выслушав рассказ о визите мистера Брасса, Вяземский недоверчиво хмыкнул:

– Вдруг этот корреспондент наболтал?

– Нет, тут не болтовня, Вяземский. Тут деловое предложение. В таких случаях никто не будет выдавать письменных гарантий… А потом… Может быть, вы знаете другой способ получить деньги, князь?

У Вяземского на губах показалась неопределенная усмешка. Он подумал: не стоит ли осадить спесивого, непомерно задирающего нос Волошина, вообразившего, что он пуп земли?

Рассказать ему о разговорах, которые ведет князь Вяземский с инженером Арбеновым? Если груз будет найден, перспективы здесь откроются самые заманчивые.

Но перспективами, к сожалению, нельзя было погасить вексель, срок платежа по которому наступал через неделю. Если этот вексель не будет оплачен, бар, к которому князь Вяземский стал уже привыкать, пойдет с молотка.

– Пока мы получим за комиссарика твердую валюту, придется вложить в дело собственные франки. Я, к сожалению, в данное время не располагаю.

– Деньги на операцию будут. Это моя забота.

– Какая же забота моя? – деловито спросил Вяземский.

– Найти надежных людей. Переговорить с ними от своего имени и заручиться согласием. Меня здесь все знают, и любой разговор, который я буду вести, непременно свяжут с особой его величества. Когда надежные люди будут подобраны, я включусь в операцию.

– Понимаю, генерал… Есть подходящий человек.

– Кто?

– Эльвенгрен Георгий Евгеньевич… Из остзейских баронов, бывший штаб–ротмистр. Находится на отдыхе. Проживает в Монте–Карло, пансион «Отель–де–ла–терра–се», связан с Торгпромом и имеет опыт в делах, которые вы предлагаете.

– Переговорите с ним, Вяземский… Это очень подходящая кандидатура. Если понадобится, упомяните в разговоре о письмах, в которых он излагал Кириллу Владимировичу свои планы борьбы с большевиками. Планы остались нереализованными, но кое–какие субсидии, как я сейчас припоминаю, Эльвенгрен под них получил. Имеются подлинные расписки. Но это так, на крайний случай. Я уверен, что штаб–ротмистр не откажется от возможности освободить землю Франции от присутствия красного комиссара.

Волошин оказался прав. Когда Вяземский разыскал Эльвенгрена и изложил суть дела, штаб–ротмистр тут же дал согласие принять в нем участие.

– У меня с комиссаром Чичериным особый счет, Вяземский, – туманно, не вдаваясь в подробности, сказал Эльвенгрен, припомнив берлинский вечер, когда в прокуренном кафе он узнал о провале операции на потсдамском вокзале.

– Я был уверен, что вы согласитесь, Эльвенгрен.

– Одного согласия мало, князь. Нужны деньги и оружие.

– Это будет. Что еще вас беспокоит?

– Как отнесется к такому чрезвычайному происшествию французская полиция?