Поединок. Выпуск 8

— После полудня? — переспросила Зенькова. — Надо бы узнать поточнее. В общем, придется отложить операцию еще на сутки и узнать, какой распорядок дня у этого генерала... Придется тебе, Володя, снова провести разведку. Только уже не вечером, а утром... Постарайся устроиться где-нибудь поблизости на чердаке и весь день глаз не спускай с генеральского дома.

Знавший в Оболи все ходы-выходы, Володя еще затемно пробрался к дому, покинутому его обитателями перед приходом гитлеровцев, и, пристроившись на чердаке, принялся наблюдать за всем, что творилось возле «резиденции» генерала. И вот что ему удалось узнать. Генерал, судя по всему, любил пунктуальность. Ровно в 7.30 утра шофер-ефрейтор подал машину к крыльцу. Через пять минут в нее уселся генерал с двумя вчерашними полковниками и незнакомым майором, и она, сопровождаемая мотоциклистами, покатила в сторону железнодорожной станции.

— А когда генерал вернулся? — спросила Фруза, выслушав рассказ Володи.

— К обеду, в 12.20.

— К обеду? Почему ты думаешь, что именно к обеду?

Володя объяснил: сразу после двенадцати в одном из окон второго этажа промелькнул белый поварской колпак. Нетрудно было догадаться, что там накрывали на стол...

— Предположим, что это так, — сказала Фруза. И, еще раз обдумав его сообщение, прикинула: — Если в 12.20 генерал возвращается к обеду, то минут через десять, то есть в половине первого, садится за стол. Соблюдая во всем пунктуальность, он уж к своему обеду навряд ли станет опаздывать. Значит, самым верным будет, если взрывной механизм у мины сработает часов в одиннадцать: в этот момент генерал как раз будет еще в пути.

На том и порешили.

* * *

Война изменила в сознании людей представления о многих вещах, заставила их совсем по-иному оценивать самые что ни на есть обыденные понятия. Ну кто, скажем, в мирные дни стал бы радоваться холодным и дождливым вечерам?

Готовясь к опасному делу, Володя Езовитов больше всего на свете хотел самой ужасной непогоды. И в самом деле, на улице было зябко и дождливо. Под вечер небо нахмурилось, ветер, подувший с севера, нагнал тяжелые, нависшие над землей тучи. По крышам дробно застучали первые капли дождя. Звук этот участился и вскоре слился в сплошной гул.

— Дождь-то обложной! — по-детски радовался Езовитов. — На всю ночку зарядил!

...Около десяти часов вечера он и Зина Портнова, припрятав в ту же счастливую торбочку мину, направились к центру Оболи, где находился генеральский дом. Дождь не прекращался. В кромешной тьме даже зоркий глаз Володи не мог разглядеть лужи. Володя и Зина старались держаться поближе к домам и заборам, там было посуше, а главное — здесь их труднее было заметить постороннему глазу.

Вдали мелькнула и скрылась за углом дома чья-то едва приметная тень. Видно, гитлеровцам и их прислужникам не было большой охоты мокнуть под дождем. В этом Володя и Зина еще раз убедились, когда приблизились к дому, где, как было известно, размещалась полевая жандармерия. Оттуда сквозь шум дождя и раскаты грома доносилось нестройное пьяное пение, сопровождаемое визгливым пиликаньем на губной гармошке. «Веселитесь, гады? — с ненавистью подумал Володя. — Посмотрим, что вы завтра запоете!»

Знакомой дорогой добрались до заранее намеченного места. Отсюда, через штакетный забор, лучше всего просматривались подступы к гаражу, и отсюда же при любой неожиданности было легче всего скрыться.

Приглядевшись, Володя и Зина еще и еще раз осмотрели все, что их окружало. Ничего подозрительного, тревожного не было.

До двух часов ночи, как было установлено Езовитовым и Портновой еще в позапрошлую ночь, часовые строго выдерживали график. Времени у них оставалось много. И все же Володя не стал дожидаться назначенного времени. А вдруг дождь поутихнет? А вдруг небо прояснится? Тогда незаметно подобраться к гаражу будет куда труднее.

— Пора, — чуть слышно шепнул Езовитов Зине и плотнее прижался к размокшей земле, чтобы проползти под забором.

Вдруг где-то рядом хлопнула дверь, как и в прошлый раз, послышались приглушенные голоса. От генеральского дома отделились две тени, направились в сторону гаража. «Неужели смена часовых?» — удивился Володя. Но нет: двое, подойдя к часовому, о чем-то поговорили с ним и двинулись дальше. Обойдя сарай со всех сторон, они почти вплотную приблизились к забору, за которым притаились Володя и Зина. Стоило фашистам хоть раз мигнуть фонариком, и подпольщики были бы обнаружены. Но нет, обошлось без фонаря. Зато в следующую секунду один из гитлеровцев принялся щелкать зажигалкой, пытаясь прикурить сигарету.

«Ну вот, все и кончилось! — мелькнуло в голове у Володи. — А жаль, столько сил на это дело угрохали... Маша головой рисковала, мину тащила... Надо же, приперлись, гады. Если что, придется стрелять», — решился Езовитов, взводя курок ТТ.

...Мгновения казались часами. Щелчок зажигалкой, еще одни щелчок... Ни огня, ни даже искры. Видно, камушек намок.