Поехавшие (СИ)

На это он только загадочно улыбнулся, продолжив свой путь. Наткнулся на бабушек и дедушек со стороны невесты, а также дядю с тетей. Александр Леонов приобнял будущего мужа племянницы, пригрозив. Что оторвет ему уши, лапы и хвост, если он хотя бы словом обидит драгоценную девочку их семьи. На это оставалось лишь кивнуть и уже с легким сердцем, Марк добрался наконец до нужных дверей, нисколько не удивившись, застав там неразлучную парочку двух главных попугаев их семей – отца и Павла Канарейкина.

- А-а-а-а, зятечек, - потянул Паша первым, кивая, дабы заходил внутрь небольшого светлого кабинета с письменным столом, компьютером, шкафом под одежду и несколькими стульями. Кажется, это был кабинет регистратора, который они бессовестно заняли. Задумчиво покосившись на электронную фоторамку президента на стене, проекция которого менялась каждые три минуты, демонстрируя главу государства в разных позах. Сам Канарейкин сидел за столом, а Ярик снял с сына наручники, позволив снять одежду.

- Серьёзно, не могли хотя бы намекнуть? – поинтересовался, подойдя к куллеру, взяв кружку и наливая воды. Повернулся к отцу, но тот лишь руками развел, тыча пальцем в Павла.

- На меня не смотри, его дочь.

- Еще скажи, что моя дочь твоего сына соблазнила!

- Нечего на меня так орать, вот всегда ты такой, за двадцать лет ничего не изменилось. Какой ужас, мы еще и породнимся!

- Чья бы корова мычала.

- Точно не моя, я-то уживчивый человек, - фыркнул Ярослав, пока Марк, задумчиво оглядывая одного и второго, тихонько вздыхая. Они громко спорили, грозя переругаться раньше, чем начнется торжество. Хотя Павел все же взял в руки, обратив свой взор вновь на притихшего жениха, подозрительно его оглядев.

- Не вздумай сбежать, поросенок, - погрозил пальцем, взяв у Ярика наручники. – Надевай, для верности. Больно ты подозрительный.

- Эй, - возмутился Ярослав, - чего с моим сыном творишь, охламон?!

- Ничего-ничего, потерпит. Вот скажет «да» или «согласен» тетеньке-регистратору, тогда снимем, - отмахнулся от пыхтящего Тасманова Кенар, защелкивая электронные браслеты. Все это время Марк покорно стоял, не предпринимая попыток сбежать. Вел себя смирно, позволил даже оттряхнуть пиджак, похлопать по спине и отправить обратно вниз со словами:

- Люби там мою дочь, цени, уважай, хотя мозг она тебе еще обязательно выпилит. Она ж женщина и вся в меня, - добавил Паша задумчиво, услышав фырканье друга за спиной.

- Вот я и говорю, что в вашей семье мозговые клетки явно не Кира жует, - пробурчал Ярик.

- Поговори мне тут!

Вазы с живыми цветами в банкетном зале – белые орхидеи, цвет невинности и свежести. Яркие синие ленты, украшения, поменяли даже портьеры. Огромный стол для того, чтобы все гости смогли насладиться трапезой после бракосочетания. Очень удобно, когда не нужно ехать в ресторан, всего лишь пройти через узкий коридор по первому этажу в другое здание, специально созданное для удобства брачующихся.

Зал бракосочетания был меньше, стены здесь были кремовыми, украшенными лепниной и росписями, а также светлым паркетом. Пока гости устраивались с комфортом, свидетели стояли по обе стороны от улыбающейся дамы регистратора, держащую в руках планшет. Никаких дронов, роботов уборщиков, сейчас они были ни к чему. Сам Тасманов стоял рядом с Елисеем, который с ехидным лицом поправил на нем темно-синий пиджак, разглаживая невидимые складки. Алиса отводила взгляд, переминаясь с ноги на ногу в своем голубом пышном платье с юбкой до колен, стараясь делать вид, что все хорошо.

Они сюда притащили даже Шницеля со Стасей. Пес Марка сидел у ног Ярослава, высунув язык с бабочкой на шее, а Стася переминалась с лапки на лапку в розовой пачке подле Киры. Принесли и Гоги. Попугай жако сидел на плече у своего хозяина, с интересом оглядывая обстановку, за весь вечер ни разу не раскрыв клюв.

- Поздравляю, бро, - хмыкнул Лиса, поймав взгляд Марка.

- Рано радуешься, вот я поржу, когда на моем месте ты стоять будешь, - потянул Марк, услышав шум открываемой двери и первые аккорды вальса Мендельсона. Его взгляд остановился на невесте, да там и остался, без возможности отвести его.

- Ничего подобного, я не такой дурак, - прошептал брат Насти, услышав шиканье матери рядом, замолк.

Канарейкина не стала придерживаться традиций и в свадебном плане. Хоть платье было белым, назвать его свадебным не поворачивался язык. Тончайшее кружево, одновременно открывало простор воображению, пикантно отсвечивало едва заметные участки тела. Длинная юбка до пола колыхалась при каждом шаге легким облаком, а тонкую талию сжимал тонкий серебряный пояс. Рядом с дочерью от ее наряда недовольно пыхтел Паша, особенно его не устраивал глубокий вырез на груди. Длинные рукава и букет окрашенных синих орхидей пестрым водопадом скрывали руки в окружении зелени, спускаясь до середины юбки.

Она лишь не сменила прическу и не сняла диадему. Принцесса выходила замуж как положено – в короне.