Поехавшие (СИ)

Замахнувшись, девушка снесла собственный бокал, полетевший вниз и разлетевшийся на тысячу осколков прямо на дорожке. Тело покачнулось, и Настя охнула от испуга, едва не отправившись следом за своим шампанским, однако упасть ей не дали. Пальцы крепко обхватили руку поверх локтя, дергая следом за спрыгнувшим с перил Тасмановым. Она даже не успела ничего возразить, как его губы накрыли ее, и одновременно с этим первая яркая вспышка причудливого фейерверка под радостные крики внизу скрыла их от любопытных глаз, перетянув на себя все внимание. Пиджак упал на пол прямо ноги, едва ее ладони легли на широкие плечи, снимая ткань рубашки и Настя прикрыла глаза, пробираясь пальцами на затылок парня, зарываясь в светлых волосах.

- Одно слово, Принцесса. Да или нет? – тихий шепот у самого уха и обжигающее дыхание согрело лучше любого одеяла.

- Да.

Сбегать под руку с тем, кто весь делал вид, будто ее не существует. С тем, кого она много лет любила, ради кого кучу раз выставляла себя полной дурой, нисколько не боясь осуждения со стороны. Забыв все наставления отца, его постоянные ворчливые разговоры о глупости такой наивной первой детской любви – просто наплевав на все вокруг. Она сбежала со своего праздника, будто Золушка с бала. Только от той осталась туфелька, а от Насти Канарейкиной какая-то часть юности где-то там за дверьми дворца.

С поцелуями в машине между смехом от того, что утром их обязательно будут искать. Под легкий дурман выпитого шампанского и его туалетной воды с ароматом морского бриза, сводящего с ума.  И даже голос бортового компьютера, оповестившего их о приезде на место назначения спустя пару часов бесконечных касаний, от которых горела кожа и болели губы.

- Это твоя квартира? – Настя вошла в просторное помещение, с интересом оглядывая украшенные удивительно причудливыми рисунками стены почти пустого помещения. В огромной четырехкомнатной квартире в новом жилом комплексе на Новоспасской кроме отдельных предметов мебели с бытовой техникой ничего не было. Будто она ждала своего часа, чтобы хозяин пришел в нее, обустроив по своему вкусу.

На кухне стул, пара стульев, плита, холодильник и кое-что из техники, в гостиной стол с разбросанными баллончиками краски для граффити. Наверное, самыми обустроенными тут были только ванная комната с туалетом. Везде рисунки, фотореализм – одно из сложнейших направлений в искусстве. В этом понимала мало, но с восторгом скользила по чертам неизвестных людей, украшавших стены. Будто живые, они двигались куда-то по своим делам, а на потолке словно оживало звездное небо. Создавалось впечатление, словно космос оказался прямо над головами бесчисленных прохожих. Вместе с яркими софитами и голографическими проекциями космических тех – удивительное сочетание.

- А ты говорил, что не умеешь рисовать, - улыбнувшись, повернулась к Марку, наблюдающим за ней с большим интересом.

- Не умею, - хмыкнул он в ответ, протянув руку, переплетая их пальцы. – Как отец или бабушка. Но у меня совсем иной талант. Пойдем, кое-что покажу. – он потянул ее за собой в конец коридоре, отчего сердце Насти забилось чаще. Ясное дело, нетрудно догадаться, что шагали они прямо в его спальню. Вот только меньше всего она ожидала, что, распахнув двери, увидит нечто особенное.

Себя.

Узнает по линии профиля, стоящую спиной и раскинувшую руки к яркому солнцу, ласкающему кожу. В жёлтом сарафане посреди лазурного берега с той дурацкой фотографии, где у нее видны веснушки на щеке и белеет пятно крема от загара на кончике носа. Задохнулась, почувствовав обвившие талию руки, прижавшую ее к груди.

- Когда? – только и смогла выдохнуть, разглядывая интерьер спальни. На стенах пляж, посередине огромная кровать да мягкий пушистый ковер, в котором утопают ноги. Губы коснулись виска, отчего девушка прикрыла глаза, откидывая ему на плечо голову, слыша тихий "вжик" молнии платья. Прохлада воздуха коснулась кожи, вызывая мурашки, которые мгновенно исчезли от прикосновения теплых ладоней, скользнувших вдоль тела.

- Поверь, Насть, я ждал гораздо дольше, - прошептал, разворачивая к себе и давая больше не произнести ни слова.

Снова поцелуи, дрожащие пальцы на мелких пуговицах в попытке расправиться с ними. Затем полная свобода действий, никаких запретов, преград и короткое падение. Под ней мягкость одеяла, а на губах поцелуй со вкусом вишни. Едва слышимые собственные вздохи от прикосновений умелых пальцев и тихий успокаивающий шепот. Она не разобрала ни одного слова, зато отлично почувствовала все, что он был готов ей показать и рассказать. Вначале больно, совсем немного. Ощущение странные, непонятные поначалу. Затем по нарастающей будто с горки вниз на полной скорости несешься. Внутри скручивает от удовольствия и стоны становятся громче, заглушаемые очередным поцелуем.