Поэт

Прежде чем снова войти в здание «Хилтона», я некоторое время изучал его окрестности, стараясь найти место, где Хинкли с пистолетом в руке поджидал Рейгана. В сознании живо всплывали кадры той паники, однако узнать саму точку никак не удавалось. Я даже подумал, что отель нарочно перестроили, чтобы не делать из места события туристическую достопримечательность.

Репортер полицейской хроники, я напоминал себе туриста, шествующего по местам, связанным исключительно со смертью. От одного убийства я переходил к другому, взирая на новые ужасы без малейшего блеска в привыкших ко всему глазах. Как это и предполагалось общественным мнением. Направляясь к лифтам по длинному коридору, я вдруг подумал: «А что это говорит обо мне самом?»

Возможно, со мной тоже что-то не так? Почему место, на котором Хинкли ждал намеченную им жертву, вдруг стало таким особенным?

— Джек!

Я обернулся, остановившись около лифта. Передо мной замер Майкл Уоррен.

— Привет.

— Я звонил в номер. Подумал, что ты вышел ненадолго.

— Решил пройтись. А я уж начал в тебе сомневаться.

Я так сказал нарочно, с улыбкой и явной надеждой в голосе. Момент этот определял многие события, что за ним последуют.

На нем не было костюма, как до того, в офисе. Уоррен переоделся в джинсы и свитер. Через руку переброшено длинное твидовое пальто. Следуя своей роли источника конфиденциальной информации, он предпочел телефонным переговорам личную встречу.

— Собираешься разговаривать здесь или лучше в номере?

Он направился к лифту.

— В номере.

Ни о чем таком мы в лифте не говорили. Я лишь бросил взгляд на его одежду и заметил:

— Успел заехать домой?

— Я живу не в Коннектикуте, по другую сторону пролива, а в Мэриленде. И довольно близко.

Я понял, почему он не позвонил. Междугородный звонок. Кстати, отель находится как раз по дороге от фонда к его дому.

В груди у меня загорелось радостное предчувствие. Кажется, Уоррен на что-то решился.

В коридоре стоял особый влажный запах — примета всякого подобного отеля. Достав карту гостя с электронным ключом, я провел ею по замку. Открыв дверь, я пригласил Уоррена войти в номер.

Раскрытый ноутбук все еще стоял на маленьком столике, а пальто и единственный привезенный мной галстук валялись на кровати. Однако в целом комната казалась опрятной. Положив пальто на кровать рядом с моей одеждой, Уоррен взял себе один стул, я — второй, и мы уселись.

— Итак, что произошло?

— Я провел поиск по базе данных.

Он потянулся к заднему карману брюк и достал пачку сложенных листов бумаги.

— Пришлось покопаться в главном компьютере. Прежде чем уйти, я сделал запрос по критерию «детективы убойных отделов». Их нашлось всего тринадцать. Здесь распечатаны имена, департаменты и даты смерти.

Уоррен протянул уже развернутые им бумаги, которые я принял нежно, словно драгоценность.

— Спасибо. Не останется следов твоего поиска?

— Понятия не имею. Нет, не думаю. Система с довольно широким доступом. Даже не знаю, ведется ли какая-то трассировка запросов.

— Спасибо, — снова повторил я.

Да что еще я мог сказать?

— Во всяком случае, эта задача оказалась наиболее легкой. Что касается доступа к бумажным архивам, то операция имеет лимит времени. Здесь понадобится заранее знать, что нужно. Ты сам лучше меня понимаешь, что за случаи представляют интерес.

— Когда?

— Сегодня вечером. Это единственный шанс. Комната закрывается, но у меня есть ключ. Иногда я ищу там старые публикации. Если не успеем сегодня, то завтра же эти папки изымут. Есть ощущение, что ФБР не захочет оставлять бумаги здесь, особенно узнав, что ты ими интересовался. Завтра они явятся и первым делом заберут материалы.

— Это сказал Форд?

— Не совсем так. Я услышал от Олин. Форд разговаривал с Рейчел Уэллинг, а не с Бэкусом. Говорят, она...

— Постой. Рейчел Уэллинг?

Имя показалось знакомым. Через секунду я припомнил: именно она подписала текст, характеризовавший преступника в деле Терезы Лофтон.

— Да, именно Рейчел Уэллинг. Эта женщина занимается у них всей бумажной работой. А что?

— Ничего. Знакомое имя.

— Работает на Бэкуса. Что-то вроде связного между центром и фондом во всем, что касается проекта по изучению самоубийств. Короче, Олин сказала, что Рейчел обещала Форду заняться этими совпадениями. Возможно, она даже захочет с тобой встретиться.

— В одном случае: если я не поговорю с ней первым. Идем.

— Постой. — И он встал со стула. — Имей в виду, я никогда этого не делал. Ты не станешь использовать документы иначе, как для своего расследования. Ты не опубликуешь ни строчки и никогда не признаешься, что видел папки с делами. Иначе все поймут, чья это работа. Согласен?

— Абсолютно.

— Тогда скажи это вслух.

— Я согласен. Полностью.

Мы направились к выходу.

— Забавно, — вдруг произнес Уоррен. — Все эти годы я работал на них. И даже не представлял, насколько они рискуют. Теперь все иначе. Просто ужас.

Взглянув на Уоррена, я лишь кивнул. Теперь я уже боялся сказать что-то не то, способное повлиять на его решение.

По дороге к фонду, в машине, он добавил к соглашению несколько важных условий.

— В твоей статье я не должен фигурировать под своим именем.

— Согласен.