Поэт и проза: книга о Пастернаке

Опираясь на подчеркнутые нами куски текста, сразу можно выделить уже знакомые нам ситуативные, концептуальные и композиционные «скрещения» (МТР): во-первых, «сквозняк»+ «свечи»,ведущие к строке На свечку дуло из угла«Зимней ночи»; во-вторых, «огромное отражение в зеркале»,порождающее « двойника»— лирического героя в прозе, или «Я» в поэзии — и образующее пересечение функциональных соответствий «Я — СВЕТ — ЗЕРКАЛО»и «Я — ТЕНЬ».Одна из двух составляющих « двойника» частей «замирает от неисчислимых скрещений»,или «семенит в месмеризме», другая — порождает «тень докторских рук»,отражаемых на потолке; последнее и служит ситуативно-концептуальной основой четверостишия «Зимней ночи», запечатленной также памятью слов озаренье, потолок, тень, руки: На озаренный потолок Ложились тени, Скрещенья рук, скрещенья ног, Судьбы скрещенья.Эти «руки» соотнесены в раннем отрывке с «мельничными крыльями доктора», который носит «говорящую» фамилию Шестокрылов (в других отрывках этот «доктор» представлен как «поэт» и «композитор» с вариантом фамилии Шестикрылов, он же Пурвит (фр. ‘для жизни’) и Реликвимини). В конце же отрывка тень Шестокрыловападает уже распятием ветряной мельницы,придавая уже «доктору» признаки Христа, а слову скрещениябиблейский смысл, хотя в начале отрывка поиски Бога заменены на ожидание «неизвестного»,или «ненареченного некто», —неопределенного субъекта «Начальной поры». Если Шестокрылов своими «крыльями» соотносится с «шестикрылым серафимом» «Пророка» Пушкина, то «распятие» в этом контексте коррелирует с идеей «воскресения» Христа, или «второго рождения» поэта. В тексте же «Зимней ночи», где «на свечку дуло из угла», уже жар соблазна Вздымал, как ангел, два крыла Крестообразно.Этот «ангел» в прозаическом корпусе романа сначала и был соотнесен с «духом смерти», который помогал Живаго писать «поэму о воскресении» (ч. 6, гл. 15); а затем с «даром живого духа», который «потоком света» входил в грудь доктора, «пересекал все его существо и парой крыльев выходил из-под лопаток наружу» [3, 339].

Центральная же строка «Зимней ночи», вокруг которой образуются «круги» и в прозаическом и стихотворном тексте — Свеча горела на столе, — приходит к Живаго в Рождественскую ночь и знаменует собой «рождение» Живаго как поэта. Поэтому и ситуативно и концептуально строки Мело, мело по всей землесоотносимы с «Рождественской звездой» Юрия Живаго с начальными строками Стояла зима.При соотнесении с ранее упоминаемыми схождениями, соотносящими друг с другом «мальчика», «зерно», «глаз» и «снег», «зернышки проса», которые в «Рождественской звезде» оказываются под яслями «сияющего младенца», становятся также неслучайными, особенно если учесть, что первые стихи зарождаются у Живаго, когда «огонь свечи»проникает сквозь «глазок»в стекле «с почти сознательностью взгляда».В «Зимней ночи» же «капающий воск свечи» уподобляется «слезам» в глазу; сама «рождественская звезда» появляется по пути в Вифлеем «застенчивей плошки».И круг снова замыкается на «душе» как «плошке с плещущим глазком, Которую лакает океан»,появившейся еще в ранних стихах поэта. Следовательно, круговращение «ветра» и «света», а также «воды», зимой «снега» вокруг одной и той же неподвижной точки «глаза-свечи-зеркала», или «мельницы», символизирующих «душу», лежит в основе миро- и текстопорождения Пастернака. Именно поэтому в книге «КР», когда душа превращается в мельницу, Все до мельчайшей доли сотой… оправдалось и сбылось.