Поэт и Русалка

Вынув сверток с монетами, Пушкин протянул его разбойнику. Тот, взвесив на руке, с небрежным видом сунул в карман, не утруждаясь разворачиванием и пересчитыванием. Пушкин поднял брови:

— Вы не намерены…

— Мы с вами дворяне, синьор Алессандро, — сказал разбойник едва ли не спесиво. — И имеем представление о чести… — Он улыбнулся, блеснув великолепными зубами. — А кроме того, вы ведь наверняка захотите продолжать наши отношения и в дальнейшем, вы достаточно умный человек для того, чтобы не облапошивать примитивно ради одного-единственного случая узнать что-то полезное… Людям следует доверять в разумных пределах.

— Когда и где? — жадно спросил барон.

— Сегодня ближе к полуночи, — сказал Лукка. — Только совершеннейший болван вроде Пьетро мог назначить такое время вдобавок ко всему… Склеп совершенно заброшен — род пресекся, изволите ли знать — и расположен в пяти милях от города, по дороге в Прато, там, где она еще идет нижней частью долины Арно. Поблизости есть деревушка, а в деревушке — корчма без названия. Именно там Пьетро и должен будет передать тому, кто его нанял, все, что удастся добыть. Этот человек предусмотрителен и сам в склеп идти не собирается, хотя прекрасно понимает, что Пьетро преспокойно может что-то из найденного утаить…

— А что там может оказаться, в склепе? — затаив дыхание, спросил барон.

— Все, что угодно, синьор Алоизиус, — ответил Лукка. — Кроме хорошего. В былые времена, знаете ли, с чем только ни забавлялись иные наши земляки… Уж если графиня с князем, люди, если можно так выразиться, крайне специфические, не рискуют сами шарить в гробницах, а их посланные боятся приблизиться… Все, что угодно, может там оказаться. Что до меня, я и не пытаюсь искать в старых сказках и жутких легендах рациональное зерно. Прибыли это не принесет, зато неприятностями одарить может по самую маковку. Кто знает? Может, там запечатан какой-нибудь кровожадный демон, взбешенный вековым заточением и оттого крайне опасный для окружающих. А может оказаться, там валяется какая-нибудь пыльная безделушка, с помощью которой можно в два счета прогнать всех мышей из округи или лечить зубную боль, да и то исключительно у светловолосых. Темное это дело, синьоры, я всем этим предпочитаю не интересоваться. Коли уж вам угодно, и вы согласны швырять полновесные золотые — готов содействовать в известных пределах, и не более того…

— Нам потребуется помощь, — сказал Пушкин решительно.

— Можно точнее?

— Вы поможете найти и деревушку, и склеп, — сказал Пушкин, чуть подумав. — Кроме того… я хотел бы захватить этого субъекта, посланца графини, и побеседовать с ним по душам. Вы понимаете, что все услуги будут оплачены…

— Лошадей и карету — с полным удовольствием, — сказал Лукка, не раздумывая. — А что до посланца… Не думаю, что это удачная мысль. В чем вы можете его уличить? В том, что он заполночь обосновался в захолустной корчме?

— Можно дождаться, когда ваш Пьетро вернется с добычей. И потом уже захватить на горячем. Я плохо знаю тосканские законы, но они, несомненно, неодобрительно относятся к грабежу склепов, пусть даже и заброшенных…

— Вот тут вы правы, — со вздохом сказал Лукка. — Эти чертовы законники — тупой народ, сплошь и рядом не способны понять разницу меж уголовно преследуемым гробокопательством и благородной наукой археологией…

— Вот видите. Значит, попробовать не грех.

— Только без меня, — решительно сказал Лукка. — И на сей раз не звените золотом в карманах. Карету я вам дам. Надежных проводников предоставлю. Но ни я сам, ни мои молодцы ни в какие события замешаны быть не должны. Вам проще, синьоры. Вы в любой момент, как пташки перелетные, можете сняться с места и упорхнуть за тридевять земель. А мне здесь жить и жить. Это мой родной город, я здесь добился определенного положения, тяжело будет лишиться всего…

— Ну, хорошо, — сказал Пушкин. — Я не требую от вас чересчур уж многого, спасибо и на том, что согласны сделать… Вот что. Строго говоря, что из себя представляют графиня де Белотти и князь Карраччоло? Есть точные сведения, или все вновь сводится к жутким легендам?

— Как вам сказать… Точных сведений и впрямь не имеется. Одни только россказни. Знаете, как это бывает — никто не знает ничего толком, но любой прекрасно осведомлен, что эта парочка продала душу тому купцу, что не к ночи будь помянут. Или вы не верите, что они…

— Верю, — сказал Пушкин. — Есть причины верить…