Поэт, или Охота на призрака

– Ваша честь! – громко заявил Краснер. – Мой клиент не обвиняется ни в каких общественно опасных деяниях. Окружной прокурор просто пытается настроить суд против этого человека, опорочив его в ваших глазах. Я считаю это не только неэтичным, но и в высшей степени недопустимым. Если мистер Брисбейн совершил то, в чем его только что обвинили, то где же официальное заявление прокуратуры?

В просторном зале для заседаний мгновенно наступила гнетущая тишина. Выступление Краснера заставило других адвокатов, шептавшихся со своими клиентами, попридержать языки. Судья медленно переводил тяжелый взгляд с Краснера на Глэддена, с Глэддена на Фейнсток и обратно. Наконец он остановился на зампрокурора и сказал:

– Мисс Фейнсток, готовы ли вы в настоящий момент выдвинуть против этого человека обвинения, о которых только что говорили? Я подчеркиваю: именно в настоящий момент?

Фейнсток некоторое время молчала, колеблясь, потом неохотно произнесла:

– На данный момент в деле нет никаких иных данных, однако полиция, как я сказала, продолжает поиск сведений, которые помогли бы установить личность ответчика и род его занятий.

Судья посмотрел на лежавшую перед ним стопку бумаг и начал что-то писать. Краснер открыл было рот, собираясь что-то добавить, но в последний момент передумал. Похоже, судья уже принял решение.

– Правила требуют, чтобы в данном случае сумма залога составила десять тысяч долларов, – зачитал судья Найберг. – Однако, учитывая аргументы обвинения, суд счел возможным сделать небольшое отступление от существующей практики и назначить залог в размере пятидесяти тысяч долларов. Что касается вас, мистер Краснер, то я был бы рад обсудить этот вопрос с вами несколько позднее и, возможно, снизить размер залога в случае, если ваш клиент сумеет успокоить окружного прокурора, сняв подозрения относительно своего имени, адреса и тому подобного.

– Я приму это к сведению, ваша честь, благодарю вас.

Судья объявил о рассмотрении следующего дела. Фейнсток закрыла папку с делом Глэддена и, отложив ее на левый край стола, взяла новую папку из стопки справа.

Краснер повернулся к Глэддену с легкой улыбкой:

– Вот как бывает, мистер Брисбейн. Я-то рассчитывал, что судья назначит залог в двадцать пять тысяч. Что касается нашей красотки, то она должна быть счастлива, как говорится, выше крыши. Запросив четверть миллиона, она в глубине души не рассчитывала получить ни гроша сверх установленной правилами суммы. Так что ей повезло.

– Ну и ладно. А сколько еще придется ждать, прежде чем я выйду отсюда?

– Посидите пока здесь и не волнуйтесь. Я устрою так, что через час вы будете на свободе.

Глава 11

Недавний шторм вздыбил коварный ломкий лед, образовавшийся вдоль берегов озера Мичиган, заставив его принять самые удивительные и причудливые формы. Верхние этажи небоскреба Сирс-тауэр были совсем не видны, скрытые грязно-серым покрывалом облаков, что низко повисли над городом. Все это я наблюдал, подъезжая к Чикаго по автостраде. Стояло позднее утро, и мне подумалось, что днем наверняка снова пойдет снег. Ну и погодка! А я еще сетовал, что у нас в Денвере холодно. Однако, выйдя на улицу в чикагском аэропорту Мидуэй, я понял, что такое настоящая зима.

В последний раз я был в Чикаго три года назад и, несмотря на суровый климат, до сих пор иногда скучал по этому городу. В начале восьмидесятых годов я учился тут в школе журналистики и именно тогда полюбил Чикаго. Одно время я даже надеялся, что мне удастся остаться здесь и пристроиться в одну из местных газет, однако ни в «Трибьюн», ни в «Санди таймс» мною не заинтересовались: редакторы, к которым я обращался, посоветовали сначала набраться опыта и приходить, уже имея в портфолио хотя бы несколько опубликованных статей.

До сих пор помню, какое горькое разочарование я тогда испытал. И дело было не только в том, что меня отвергли, но и в необходимости уехать из Чикаго. Разумеется, я мог бы зацепиться в службе городских новостей, где подрабатывал студентом, однако это был совсем не тот опыт, который ценили редакторы крупных газет, да и перспектива службы в телетайпном агентстве, где платят столько, что это может привлечь лишь студентов, для которых возможность публикации гораздо важнее денег, нисколько меня не прельщала. Вот как случилось, что я вернулся домой и поступил на работу в «Роки-Маунтин ньюс».

Много воды утекло с тех пор. В первое время я ездил в Чикаго как минимум дважды в год – повидаться со старыми друзьями и посетить наши любимые бары и кафе, однако теперь это осталось далеко в прошлом. В последний раз я был здесь три года назад, когда один из моих друзей, Ларри Бернар, обосновался в «Трибьюн», проработав несколько лет за границей и приобретя тот самый опыт, что в свое время требовали от меня. Тогда я отправился в Чикаго, чтобы встретиться и поговорить с ним. Наверное, сейчас и у меня набралось бы достаточно хороших статей, чтобы претендовать на место в «Трибьюн», но я так и не собрался отослать их.