Поэтесса

…Потом Аркадий подошел к Ларисе, что-то сказал ей тихо, она кивнула в ответ, и машины оставили двор клуба современного творчества «Белый конь», унося своих пассажиров в ведомую только им жизнь.

А мы с Ларисой остались наедине с нашей жизнью, и я спросил ее:

– Что тебе сказал начальник охраны пивного короля?

– Он сказал, чтобы я берегла тебя.

– Почему это?

– Потому, что стране ты нужнее, чем любая «партия власти».

– Еще почемее?

– Потому, что, по его мнению, любую «партию власти» можно заменить.

А тебя заменить некем…

…Каждому – своя ойкумена…

26

– …Где? – когда машины с нашими гостями окончательно отъехали со двора, я задал моей поэтессе единственный интересующий меня в этот момент вопрос.

И под мой поцелуй в ее губы она ответила мне:

– Знаешь, погода хорошая.

Купаться можно.

Джинсы у меня в багажнике.

Поедем на природу.

– Тогда еще раз – где? – предложение поехать на природу мне понравилось, но «природа», как и еще очень многие понятия – предмет многозначный.

И Лариса конкретизировала свое предложение, по крайней мере в пределах школьного учебника географии:

– Поедем на запад.

– Почему – именно на запад? – улыбнулся я.

– Потому что когда хочется куда-то ехать, но не знаешь куда, то – какая разница.

– Но у тебя же нет купальника.

– Найдем такое место, где я обойдусь без него.

И пусть бабье лето окажется по-настоящему бабьим…

…Не знаю, были ли мы лишними для человечества, но человечество в этот момент, очевидно, было лишним для нас.

Ни я, ни Лариса не знали, кого мы еще можем встретить в своей столице, но рисковать очередным общением с необделенными глупостью как-то не хотелось.

Нам захотелось побыть наедине с самими собой.

Едина – самый простой способ с чужой глупостью не сталкиваться …

…Палатку и кое-что из вещей, которые могли понадобиться на природе, мы взяли у меня в мастерской. И пока я ходил за всем тем, что могло пригодиться, а могло – и нет, Лариса даже не вышла из машины.

И я понял ее – ей скорее хотелось туда, где мы будем одни.

Туда, куда вела Старая Смоленская дорога…

…В подъезде мне встретилась соседка-барменша.

Женщина праведная, хотя и красивая.

Родившая в семнадцать и в награду за этот демографический подвиг ставшая бабушкой в тридцать пять.

С ней мы были большими приятелями, и когда я заболевал или ленился сходить в магазин, вполне мог рассчитывать на то, что без куска хлеба не останусь.

Мы всегда улыбались друг другу при встрече, и я припоминаю, что несколько раз слышал от нее угрозы: «Если кончишь в меня – убью!»

– Знаешь, что Лада с Генкой разводятся? – прошептала барменша.

Лада, жившая двумя этажами выше, была моей старинной товарищницей. Я относился к Ладе серьезно и ценил ее за нелицемерное и серьезное отношение ко мне, которое проявлялось во многом. В том числе и в том, что, иногда одалживаясь у меня парой сотен, она не обременяла меня обещаниями когда-нибудь их отдать, а долгом такую мелочь не считали ни я, ни она.

Но было в наших с Ладой отношениях что-то такое, что я был уверен в том, что в по-настоящему трудный момент мы оба могли бы рассчитывать на помощь друг другу.

Ну, а ее дочка, четырехлетняя Лада-младшая, являлась моим самым большим другом в подъезде.

Проблемы Лады были мне не чужими, но я подумал, что при встрече она сама расскажет мне все, что посчитает нужным.

А остальное – дорасскажут соседи.

Да и Лариса ждала меня в машине…

…Примосковные дороги – это место, едва ли славящееся своей святостью, но пустыми они никогда не бывают.