Поэтические переводы

«Я о том скорблю, что дому

Пользы мало от чудес!

Слава — слабая одёжка,

Варево пустое — честь.

Сто порубленных татарских

Спин — их с солью будешь есть?

Ну-ка, кроме ран на теле,

Что домой принес с войны?

В добром имени — что проку,

Коли руки не полны?»

Сильно огорчился воин;

Меч берет (возьмет и щит),

Лыком липовым потуже

К поясу его крепит,

Щит налево взял, направо

Ружьецо — как есть бревно

Стопудовое! — и дуре

Молвил слово таково:

«Как сказала — так и будет!

Без добычи не вернусь!»

Может, видели, как ехал,

Чуть посмеиваясь в ус?

3

Мимо гор в зеленых шубах,

Мимо вод, бегущих в ширь,

По фиалковым глазочкам

Едет, едет богатырь.

Едет он землею пшавской,

Первой зеленью лесной,

Едет Пшавией весенней,

Едет Пшавии весной.

У лесного населенья

Точно сговор в этот день:

Древо клонится к оленю,

К древу тянется олень.

Птицы так щебечут сладко,

Что растаял и ледник.

Только у одной Арагвы —

Грозный говор, черный лик.

Мчит, раздутая снегами,

Раздробившая броню,

Полными горстями брызжа

В очи горцу и огню.

Глянь, из-за Копала-камня

Богатырь — скалы облом! —

Словно оползень тяжелый,

Продвигается с конем.

А навстречу, глянь, на лурдже

Стройном: на коне — синей

Синей тучи! (Всадник — лурджи,

Лурджа — всадника стройней.)

Богатырь другой в черкеске

Красной — что твоя заря!

Хороши на поле красном

Щит и меч богатыря!

Он поет — все горы вторят!

Знать, и впрямь непобедим!

Свищут конские подковы

По камням береговым.

Всадник видит Гоготура,

Устремляется — смотри! —

И уже вплотную стали

Кони и богатыри.

С руганью занесши меч свой,

Им всю местность осияв:

«Пшав, сдавай свое оружье!

Мирному без нужды, пшав!

Я — Апшина! (И вторично

Выругавшись — что твой гром!)

Сказанному — покорися!

Либо повторю — мечом!»

Думает силач: «Прикинусь

Кротким, к братству воззову!

Как откликнется Апшина

На склоненную главу?» —

«Друг, одумайся! Иль впрямь я —

Грязь, ногам твоим — навоз?

Тоже женщиною вскормлен!

Чай, не на навозе взрос!

Брат, одумайся! Коль впрямь ты —

Богатырь, как можешь, брат,

Мирного лишить оружья?

Или Бог тебе не свят?

Без меча — как покараю?

Без меча — как пощажу?

Родичеву ругань: — Тряпка! —

Без щита чем отражу?

Коли свят тебе, Апшина,

Бог — хоть шапку мне оставь!

Не пускай меня без шапки,

Сдавшегося не бесславь!

Человек ты громкой славы,

Муж, прославленный кругом.

Обойдись со мной по-братски —

Станет брат тебе рабом».

Закипел Апшина: «Много

Разговариваешь, пшав!

Меч снимай, снимай и шапку!

Кто сильнее — тот и прав!

Ты за целую неделю

Первый будешь мне барыш.

Щит давай, давай ружье мне, —

Не то землю обагришь!

Либо пнем слетишь в Арагву!

По весне вода черна.

Пусть бревном тебя сосновым

Мчит арагвская волна!»

Отдал Гоготур хевсуру

Щит-свой-звон и меч-свой-вес.

И уздечки на утеху

Не оставил живорез!

Вороного шпорой тронул,

Конь что молния взвился!

Тут у Гоготура лопнул

Гнев: «Глядите, небеса!

Гляньте, скалы, гляньте, горы,

Бурная, замедли течь! —

На грабителя, у брата

Вырвавшего щит и меч!

Гляньте, горы, гляньте, скалы —

Как с седельца сволоку, —

Как об этот самый камень

Этот череп истолку!»

Схвачен вор и опрокинут,

Богатырским боем бит,

Связан и, середь дороги

Кинут, идолом лежит.

Стал лежачему стоячий

Речь держать: «Презренный тать!

Как с купцом хевсурским, думал

С Гоготуром совладать?

На протянутую руку

— Вор — ответивший мечом,

Подавай сюда чеканный

Меч! — мой меч! и мой шелом!

Мой и конь! моя и сбруя!

Мой и щит! моя броня!

Кто мечом махал на брата —

Ниже праха для меня».

«Пощади! — ему Апшина,

От расправы побелев

Дозелéна, а от гнева

Дочернá позеленев. —

Обознался я — помилуй!

Промахнулся я — прости!

Ты мне рухлядью помнился,

Глиною в моей горсти.

Мощи нет твоей превыше,

Грудь твоя — скалы ребро.

Побратаемся, могучий!

Выпьем дружбы серебро!

А потом, во имя дружбы,

— Стыдно мне, лежу в пыли! —

Брат, верни мое оружье

Или им же заколи!» —

«Что, легко (ему — каратель)

Проходимцу свой шелом

Отдавать? Кинжал и меч свой

Зреть на поясе чужом?»

«Либо возврати оружье,

Либо им же и убей!»

Поумнел, во прахе лежа?

Образумился, злодей?

Чем от перса и от турка

Грузию оберегать —

Путника разоружаешь?

И тебя — грузином звать?

И чего ты, скверный, рыщешь,

Словно дух бесплотный, дом

Потерявший! Вор несытый

С уворованным кулем!

Голоден — сказал бы прямо,

Досыта бы накормил.

Но — чтоб мирного ограбить!

Или Бога позабыл?

А без Бога — хоть бы горы

Серебра — какой в них прок?

Если же подраться хочешь —

Меч на поясе высок.

Меньше щебня под ногами,

Чем у Грузии врагов!

На единого грузина —

Войско в тысячу голов!

Бей их справа, бей их слева!

Меч сломал — другой достань!

Правая изныла — левой!

Меч не стал — рукой достань!

Бей неверных, как баранов!

Рассыпай врагов, как вихрь!

Первый молвлю, что достоин

Ты доспехов боевых.

Но тому, кто мирных грабит,

Кому кротость не кротка —

Нет убора головного,

Кроме женского платка.

Грабил ты войны не знавших,

Грабил старцев и детей,

Не встречал ты рук железных

И железных челюстей!

Не хочу твоих доспехов —

Опозорился б мой кров!

Мало ли у Гоготура

В доме ружей и щитов?

И коня возьми обратно!

Будешь, муж непобедим,

Мужеством своим хвалиться —

Похвалися и моим.

Но тебя крестом Хахматским

И Копала-камнем — свят! —

Заклинаю: все, как было,

Говори, хевсурский брат!

Развязал Апшине руки,

На ноги поставил, щит

Подает. Апшина — синий,