Поэтические сборники

Что-то подходит близко, верно,
Холод томящий в грудь проник.
Каждою ночью в тьме безмерной
Я вижу милый, странный лик.

Старый товарищ, древний ловчий,

Снова встаешь ты с ночного дна,
Тигра смелее, барса ловчее,
Сильнее грузного слона.

Помню, все помню; как забуду

Рыжие кудри, крепость рук,
Меч твой, вносивший гибель всюду,
Из рога турьего твой лук?

Помню и волка; с нами в мире

Вместе бродил он, вместе спал,
Вечером я играл на лире,
А он тихонько подвывал.

Что же случилось? Чьею властью

Вытоптан был наш дикий сад?
Раненый коршун, темной страстью
Товарищ дивный был объят.

Спутано помню — кровь повсюду,

Душу гнетущий мертвый страх,
Ночь, и героев павших груду,
И труп товарища в волнах.

Что же теперь, сквозь ряд столетий,

Выступил ты из смертных чащ, — 
В смуглых ладонях лук и сети,
И на плечах багряный плащ?

Сладостной верю я надежде,

Лгать не умеют сердцу сны,
Скоро пройду с тобой, как прежде,
В полях неведомой страны.

74. В БИБЛИОТЕКЕ

М. Кузмину

О, пожелтевшие листы
В стенах вечерних библиотек,
Когда раздумья так чисты,
А пыль пьянее, чем наркотик!

Мне нынче труден мой урок.

Куда от странной грезы деться?
Я отыскал сейчас цветок
В процессе древнем Жиль де Реца.

Изрезан сетью бледных жил,

Сухой, но тайно благовонный...
Его, наверно, положил
Сюда какой-нибудь влюбленный.

Еще от алых женских губ

Его пылали жарко щеки,
Но взор очей уже был туп,
И мысли холодно — жестоки.

И, верно, дьявольская страсть

В душе вставала, словно пенье,
Что дар любви, цветок, увясть
Был брошен в книге преступленья.

И после, там, в тени аркад,

В великолепьи ночи дивной
Кого заметил тусклый взгляд,
Чей крик но слышался призывный?

Так много тайн хранит любовь,

Так мучат старые гробницы!
Мне ясно кажется, что кровь
Пятнает многие Страницы.

И терн сопутствует венцу,

И бремя жизни — злое бремя...
Но что до этого чтецу,
Неутомимому, как время!

Мои мечты... они чисты,

А ты, убийца дальний, кто ты?!
О, пожелтевшие листы,
Шагреневые переплеты!

75. В ПУТИ

Кончено время игры,
Дважды цветам не цвести.
Тень от гигантской горы
Пала на нашем пути.

Область унынья и слез —

Скалы с обеих сторон
И оголенный утес,
Где распростерся дракон.

Острый хребет его крут,

Вздох его — огненный смерч.
Люди его назовут
Сумрачным именем: Смерть.

Что ж, обратиться нам вспять,

Вспять повернуть корабли,
Чтобы опять испытать
Древнюю скудость земли?

Нет, ни за что, ни за что!

Значит, настала пора.
Лучше слепое Ничто,
Чем золотое Вчера!

Вынем же меч-кладенец,

Дар благосклонных наяд,
Чтоб обрести, наконец
Неотцветающий сад.

76. СЕМИРАМИДА

Светлой памяти И. Ф. Анненского