Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

Мой первый бой, пока дышу я, —
всегда во мне. Ещё бушует…
В багровых трассах степь донская,
необозрима и строга.
Шло наступленье, не стихая,
на укрепления врага.

Я был бойцом второго ряда.
Передо мной – спина бойца.
Прикрытье верное – что надо!
Спина – стена. Спина отца.

Иди за ним. Вперёд! На запад!
Иди и не гляди назад.
Но рухнула стена внезапно,
и перешёл я в первый ряд.

Оголены, как провод, нервы,
иду наедине с судьбой…
Поныне я в ответе первый
за всех, кого прикрыл собой.

Тепло Гольфстрима

Свой путь оценивая строго,
Предубеждения отсеяв,
Скажу: в судьбу мою и строки
Вошли навечно Флот и Север.

Они – и в радости, и в горе.
Они – внутри меня, незримы.
Так входит в Баренцево море
Тепло Гольфстрима.

Военные девчата

На фронте, бывало, зайдёшь
в землянку к военным девчатам:
«С комфортом живёшь, молодёжь!
Не то, что другие… Куда там!»

Ну как не обрадуют взгляд
уют и порядок в землянке?!
Портьерки при входе висят.
Ромашки покоятся в банке.

Скатёркою ящик накрыт…
И, Бог его знает, откуда
явилось в задымленный быт
вот это домашнее чудо?!

Пусть завтра в поход, пусть убьют,
пусть на день жилище-времянка, —
но всё-таки мирный уют
наводят девчата в землянке…

Наверно, и надо – вот так.
День каждый – особенно важный.
День – он не случайный бивак,
а жизнь, что даётся однажды.

Марианна Соломко

* * *

Ищем орехи, в траве сиротливы,
Листьев дворянских горят вензеля,
Осень по-конски, с растрёпанной гривой
Зорко глядит в нежилые поля.
Ищем орехи, в траве сиротливы,
Скоро их надвое сломит зима,
Выпорхнут души – темны, черносливы,
С ядрышком смысла, с горчинкой ума.
Будут ютиться, найдут ли обитель? —
Только полёт их совсем не высок —
В зимнем клубке из серебряных нитей
Тонок удачи седой волосок.
Райские птицы возьмут эти души
В клювы, на спины, и пустятся ввысь,
В мир, что никем не разъят, не нарушен,
В мир, где орехи не падают вниз.

* * *

Закраплены окна геранью,
Разбита и склеена чаша,
Я вышла на росстань страданий —
На проводы листьев опавших,
Где солнца малиновый гелий
В осиновой кроется сакле,
Где осени винное тело
В садах иссякает по капле.
И нет ни огня, ни сиянья
В усопших глазницах палитры —
Лишь дерева ветхое знамя,
И листьев сухие молитвы.

* * *

Упало яблоко
В саду соседнем,
Летело облако
Листом осенним,
И, как бездомные,
Лежат, без панцирей,
Орехи тёмные
В холодном карцере.

* * *