Поэтическое искусство Мандельштама

По этим афоризмам, сочетающим в себе глубину и предельную краткость, видно, как органически связанная с интересом к античности тема Рима переплетается и с религиозной темой. В отличие от Кафки, Верфеля и Пастернака, видевших в первую очередь органическую связь Иудейства с Христианством, Мандельштам ощущает прежде всего разницу этих мировоззрений. Ветхий Завет как тема у Мандельштама встречается реже, чем у большинства русских поэтов и отношение к нему колеблется между священным ужасом48 и эллинским снисхождением.49 Ему по-разному, но почти в одинаковой степени близки обе ветви христианства, возникшие на почве любимой им античности -- и Православие и Католичество, но чуждо Лютеранство с его поворотом к Ветхому Завету. Стихотворение Мандельштама ``Лютеранин'',50 хотя и имеет некоторое чисто внешнее сходство с тютчевским ``Я лютеран люблю богослуженье'', не открывает в протестантстве тех глубин, вернее бездн, которые там находил в нем Тютчев. В то же время целый ряд лучших стихотворений Мандельштама прославляет Православие51 и Католицизм.52

Религиозная тема прошла в творчестве Мандельштама сложный путь развития. Юношеский скептицизм рано отступает на задний план. Молодой Мандельштам любит обряд и церковность, поэтому и дороги ему в первую очередь Христианские Церкви, наиболее богатые священнодействиями. С Католичеством в представлении Мандельштама связаны представления о разумной строгости, Божественном порядке и прямолинейности, {24} с Православием -- понятия Всепрощающей Любви, теплоты, великолепия и округлости линий. Католичество притягивает к себе издали, в Православии душа дома. В обряде Мандельштам видит не только внешнюю, эстетическую сторону, но и ощущает мистическую глубину. В поздний период Мандельштам написал несколько стихотворений, свидетельствующих о глубокой вере,53 но продолжал переживать сомнения54 и даже впадал в отчаяние55 во все известные нам периоды творчества.

Тесно связана с религиозной тематикой почти постоянно присутствующая в поэзии Мандельштама тема смерти. Пугая неизвестностью, таящей в себе и возможность небытия, смерть, своя и чужая, тем не менее не только отталкивает, но и притягивает, ведь она одна дает жизни ее окончательное значение. Чудо жизни и чудо смерти для поэта равно невероятны и удивительны:

Неужели я настоящий

И действительно смерть придет?

вопрошал поэт в стихах ``Отчего душа так певуча'',56 ставя знак равенства между понятиями ``живой'' и ``смертный''. Но так как понятие ``жизнь'' неразрывно связано для него с понятием ``красота'', то и неотделимое от жизни ее завершение, смерть, становится причастным красоте. Таково ее восприятие в ``Соломинке''.57 То звуча в стихотворении заключительным аккордом, то врезаясь в ткань стихотворения, не будучи органически связано с основной его темой, memento mori легкой тенью скользит по всему творчеству Мандельштама. ``Крыло стигийской ласточки'' постоянно касается другой вечной лирической темы, темы любви.

Поэзии Мандельштама чужда откровенная эротика, {25} в этом отношении он далек от своих античных образцов. Сказав однажды ``Безымянную мы губим вместе с именем любовь'',58 поэт избегает этого слова, которое явно пугает его больше, чем слово ``смерть''. Во всей лирике Мандельштама находим только однажды страстный призыв,59 описания свиданий и нежных сцен легко перечислить, так они редки.60 Не прямое объяснение в любви, а портрет, набросок, сделанный любящей рукой, тревога за любимое существо, боль потери, тоска по любимой наиболее частые темы любовной лирики Мандельштама. Еще чаще темой стихотворения является не сама страсть, а страх перед ее силой, не сама любовь, а сложный комплекс чувств, возникающих вокруг нее. Строгое равновесие чувств и мысли, философия чувства без утраты самого чувства, без впадения в разъедающий анализ, свойственный как Случевскому, так и Анненскому, в этой области Мандельштам достойный подражатель Тютчева.