Поэтика моды

Ювелирное искусство, как и мода, как и еда, «вытекает из берегов» своей функциональности: высокое ювелирное искусство (haute joaillerie) – это больше чем украшения; высокая мода (haute couture) – больше чем платья, высокая кухня (haute cuisine) – больше чем пища. И в то же время и мода, и ювелирное искусство драматически признаются в том, что они – просто предметы потребления, как и съедобные продукты. В украшениях и аксессуарах в виде яблок и апельсинов эти два посыла присутствуют одновременно. Это игра в кошки-мышки, завуалирование смысла: нефункциональная с точки зрения моды форма (фруктов, овощей и т. д.), с одной стороны, возвышает функциональную вещь, абстрагирует ее от своей функции, а с другой стороны, сама тема еды, служащая вдохновением для дизайнеров-художников, принижает модную вещь, подчеркивает ее «легковесность», точно так же как и в случае с одеждой, изготовленной из продуктов. О «легковесности» как моды, так и еды не раз говорит Барт: о моде – «Мода, несмотря на свой престиж, все время чувствует себя слишком легковесной» (Барт 2003: 301), о еде – «Даже исследователю пища как предмет занятий внушает чувство легковесности» (там же: 367).

Попробовать аромат

Духи неосязаемы, бестелесны, к тому же их бытие зыбко (они улетучиваются), их сущность изменчива (на коже разных людей аромат, как известно, раскрывается по-разному). Духи нематериальны в том смысле, что запах нельзя потрогать. Платье воспринимается на уровне осязания (мягкость ткани), зрения (изящество кроя), может быть, слуха (шуршание юбки), сумка в дополнение к фактурности, форме, звуку молнии или замка имеет запах дорогой кожи, то есть обонятельное впечатление дополняет общее впечатление от нее, но духи – это исключительно обоняние, рождающее эмоцию.

И в то же время духи обладают скрытой материальностью: аромат получается в результате перегонки совершенно реальных компонентов (растений, цветов, фруктов и т. д). Эта их реальность всегда подчеркивается модной индустрией, но не буквально, не через раскрытие потребителю технологий производства, а через образы, ассоциации. Тут можно вспомнить знаменитый ответ Мэрилин Монро на вопрос: «Что вы надеваете на ночь?» Вместо ожидаемого описания эротичной ночной рубашки она отвечала: «Несколько капель Chanel No. 5». Эти несколько капель оказываются гораздо эротичнее и материальнее любого наряда. Реклама духов не ограничивается красочной картиной флакона, но «разворачивает перед нами соблазнительный ряд образов красоты, богатства, экзотики, любви и мощной сексуальности», пишут К. Классен, Д. Хоувз и А. Синнотт (Классен 2003: 431).

Материальность духов также вскрывается, конечно, и с помощью кулинарной темы. «Попробуйте этот аромат», – говорят в парфюмерном бутике. Конечно, его надо «пробовать», ведь он бывает вкусным, сладким, горьким, с кислинкой, сочным, пряным, пикантным. А парфюмер, сидя в лаборатории, с наслаждением смешивает ингредиенты в нужных пропорциях, подобно повару, орудующему на своей кухне.

На пути к «материальности» духов, в особенности современных духов, есть свои препоны. Ведь современная парфюмерная композиция, следующая традициям, заложенным Полем Пуаре и парфюмером Эрнестом Бо, работавшим с Коко Шанель, – это в принципе абстракция. Компонентов в композиции аромата (ноты тонка, апельсина, пачулей) может быть несколько десятков. Например, в Chanel No. 5 около 80 составляющих. Эти составляющие могут вычленить и узнать только профессиональные «носы», для рядового же потребителя современный поликомпонентный аромат – абстрактное впечатление. Он может быть с какой-то одной более явственной нотой или «аккордом» (к какой группе относится парфюм: цитрусовой или фужерной, – могут определить не только профессионалы, но и продвинутые потребители).

Однако современная так называемая нишевая, или селективная, парфюмерия как раз стремится уйти от абстракции. Ее девиз – натуральность компонентов. Это химия закодирована, натуральность же конкретна, понятна, близка. Кстати, в случае с пищей это тоже работает: вредные E-компоненты (консерванты, ароматизаторы), входящие в большинство готовых продуктов, противопоставлены натуральным «понятным» добавкам вроде соды, сахара, уксуса.

Многие парфюмеры, причисляющие себя к нишевым, раскрывают карты, выделяя в парфюмерной композиции какую-то одну, порой оригинальную, нетипичную для классической парфюмерии ноту, часто связанную с едой или напитками. Как, например, французская компания La Liquoristerie de Provence, которая, производя духи, специализируется на запахах ликеров и абсента. Ее самый известный аромат называется Absolument Absinthe, и его базовая нота – абсент. А духи L'Eau de Circe, сделанные парфюмером Пьером Гийомом из Parfumerie Generale, пахнут свежими персиками.