Поэты 1840–1850-х годов

130. «Солнце сегодня за тучею черной такой закатилося…»

Солнце сегодня за тучею черной такой закатилося.
Страшно! Проглянет ли завтра оно?
Полно, дитя мое милое! Что ты к окну приютилося?
            Холодно, скучно, темно…

Глазки устанут смотреть. Все деревья, как тени нестройные,

Смяты от бурь и осенних дождей;
Ветер их клонит; поляна пуста; как душа беспокойная,
            Ветер гуляет по ней.

Полно, не слушай, что шепчет он; пусть он тоскует и плачется —

Он свою старую песню поет.
Только полоской багряной восток вдалеке обозначится —
            Ветер, быть может, уснет.

Любит он сказкой печальной и песнью своею раздольною

Милых детей и манить и пугать…
Полно, не слушай, дитя мое, тайной тоскою невольною
            Будешь во сне тосковать.

Вздох ли предсмертный пронесся иль слезы с ресницы скатилися —

Всё он сбирал на чужой стороне,
Всё перескажет. Не слушай, мой ангел, чтоб не приснилися
            Слезы чужие во сне…

1851

131. «Нет, я не назову обманом…»

Нет, я не назову обманом
Того, чем жизнь сказалась мне…
Над морем жизни нет тумана:
Всё видно на прозрачном дне.
В то море — в думе, и гадая, —
Руки не опускала я
И перлов не искала, зная,
Что перлы те не для меня.
Покорно, безответно ими
Я любовалась на другой,
Благоговея, как рабыня
Перед нарядной госпожой.

1851

132. «Ночь холодна, темна; холмы, река, поля…»

Ночь холодна, темна; холмы, река, поля —
            Всё тускло, мертво и туманно;
Далёко с тучами сливается земля;
            Вблизи уродливы и странны
Все образы: то ель, чернея, с высоты
            Как будто руки простирает
С мольбой отчаянной, то белые кусты
            На бледном мраке выплывают
И слабый очерк их мелькает и бежит…
            Зачем всегда в ночи холодной
Воображение нам душу шевелит
            Мечтой далекой и несходной
С тем, что действительность указывает нам?
            Зачем не то, что нам знакомо,
Припоминаем мы; не к первым детским снам,
            К друзьям, к любви, к родному дому
Мы обращаемся? — но образы зовем
            Из жизни мира, жизни чудной…
Зачем в мечтах своих мы жизнь опять даем
            Тем, кто уснул — и беспробудно?!
Зачем так ясны нам становятся вполне
            Земные радости и нужды
И рады так тому, что мы — хоть в полусне —
            Чувств человеческих не чужды?..

1852

133. «Шумит осенний дождь, ночь темная нисходит…»