Поэты и революция

В России снова Бог распят,
Лесину выбрали сырую.
То гегемон, то супостат,
Сменив друг друга, озоруют.

Другими стать не сможем мы.

Сад вымерз, поле одичало.
«Не зарекайся от сумы» —
Вполне реально зазвучало.

Когда входил я в нищий круг,

Снежок над папертью кружился…

Уже мой самый близкий друг

В могиле ранней пообжился.

Родинка

Это ж надо так влюбиться,
Разорвать безвестья клети,
Чтоб в таком краю родиться
И в такое лихолетье!

Даже родинка в предплечьи —

След стрелы на теле предка.
Говорят, что время лечит,
Остаётся всё же метка.

Мы другой судьбы не чаем,

Хоть беду, как зверя, чуем.
Этот выбор не случаен
И отчаянностью чуден!

Мы, как в «яблочко», попали

В век, где бед, что звёзд и чисел.
Самый светлый здесь в опале,
Самый честный – беззащитен.

В Райском саде, где тревожит

Тишину лишь птица Сирин,
Затоскует Матерь Божья:
Как там сын её в России?

Начало

Начинался с первых стачек,
Где печатник рядом с прачкой,
Век наш лагерный, барачный,
С беломорской тяжкой тачкой.

Список жертв, что будет спущен

Пятилетним грозным планом,
Намечался в громе пушек,
На заре аэропланов.

Пролетали пролетарии

Над полями, в дымке таяли.
И крестилися крестьяне,
Птиц не зная окаянней.

– Хлеб припрятали, кажись,

А казна с прорехою!