Поэты и убийцы

Роберт ван Гулик Поэты и убийцы

Действующие лица

(Следует помнить, что в китайском языке фамилия ставится перед личным именем)

Ди Жэньцзе — судья уезда Пуян. Действие происходит в соседнем уезде Цзиньхуа, где судья Ди проводит несколько дней со своим коллегой

Ло Гуанчжун — судья уезда Цзиньхуа и поэт-любитель

Као Фань — советник суда уезда Цзиньхуа

Шао Фаньвэнь — доктор литературы, бывший глава Императорской академии

Чан Ланьпо — придворный поэт

Юлань — известная поэтесса

Могильщик Лу — бывший дзен-буддийский монах

Мэн Суньчи — торговец чаем

Сун Ивэнь — студент на жалованье

Маленький Феникс — танцовщица

Шафран — хранительница святилища Черной Лисицы

Вид с высоты птичьего полета на резиденцию Ао Гуанчжуна, судьи уезда Цзиньхуа

1. Главный вход

2. Передний двор

3. Покои судьи Ди

4. Библиотека и покои академика

5. Покои придворного поэта

6. Главный внутренний двор и пиршественная зала

7. Четвертый внутренний двор

8. Женские покои

9. Лисья молельня и покои Могильщика Лу

10. Задний двор с кухней

Глава 1

Тучный монах сидел скрестив ноги в углу широкой скамьи и молча смотрел на своего гостя немигающими глазами. Через некоторое время он хриплым, скрипучим голосом произнес:

— Мой ответ — нет, сегодня днем я должен покинуть город.

Толстые волосатые пальцы его левой руки сомкнулись вокруг лежащего на коленях потрепанного свитка.

Его собеседник, высокий мужчина в опрятном черном шелковом халате поверх синего одеяния, на миг лишился дара речи. Он устал, потому что ему пришлось пройти пешком всю Храмовую улицу от начала до конца. А неотесанный хозяин даже не соизволил предложить ему сесть. Может, и к лучшему, что этот безобразный грубиян не присоединится к почтенному обществу...

Человек с отвращением разглядывал монаха, который сидел, склонив крупную, бритую наголо голову, его мощные плечи, смуглое лицо с обвисшими, поросшими щетиной щеками и мясистым носом над толстогубым ртом. Необычайно большие, навыкате глаза монаха наводили на мысль о мерзких жабах. В замкнутом пространстве пустой кельи запах застарелого пота от его латаного-перелатанного платья смешивался с ароматом индийских благовоний. Гость несколько мгновений вслушивался в гудение голосов, возносящих молитвы в другом конце храма Тонкого прозрения, затем подавил вздох.

— Судья Ло будет очень огорчен, господин. Сегодня вечером в его резиденции будет званый ужин, а на следующую ночь мой господин собирается устроить на Изумрудном утесе пиршество в честь праздника Середины осени.

Хозяин кельи фыркнул:

— Судье Ло следовало бы лучше соображать, что к чему! Званый ужин, ну надо же! И вообще, чего это он послал тебя, своего советника, а не пришел сам, а?

— Господин, у нас тут проездом областной наместник. Сегодня с утра пораньше он призвал моего господина в правительственную резиденцию в западной части города на общее совещание всех четырнадцати судей нашей области. А потом мой господин должен участвовать в послеполуденной трапезе, которую наместник дает у себя в резиденции.

Он прочистил горло и продолжил извиняющимся тоном:

— Празднество, о котором я упомянул, господин, весьма неофициальное и очень камерное. Строго говоря, это просто званый ужин, на котором гости собираются говорить о поэзии. И раз уж вы...

— А кто еще приглашен? — перебил его хозяин.

— Ну, для начала это академик Шао, господин. Потом Чан Ааньпо, придворный поэт. Оба прибыли в резиденцию его чести судьи Ло нынче утром, и...

— Я знаю их обоих много лет и знаю, что они пишут. Так что прекрасно могу обойтись без встречи с ними. А что до виршей самого Ло... — Монах смерил своего посетителя недобрым взглядом и грубо спросил: — Кто еще?

— Еще судья Ди, господин, глава соседнего уезда Пуян. Он тоже приглашен областным наместником и прибыл еще вчера.

Монах вскинул голову.

— Ди из уезда Пуян? Какого демона ему вдруг... — начал было он, а потом раздраженно спросил: — Ты же не хочешь сказать, что он намерен участвовать в этом поэтическом сборище? Я не раз слышал, что у него довольно-таки приземленный склад ума. Короче говоря, малоинтересный субъект.

Советник тщательно пригладил свои черные усы, а затем чопорно ответил:

— Как друг и коллега моего господина, судья Ди участвует во всех вечеринках и приемах, которые устраивает его честь судья Ло. Это само собой разумеется, ведь он почти что член семьи.

— А ты, дружок, из осмотрительных, верно? — ухмыльнулся монах.