Поэты пражского «Скита»

За нами город вдалеке
Вертел ночные карусели,
В овражном дымном молоке
Костры веселые блестели;
Звенели песни, и подчас
Рождалось эхо, кликам вторя,
И, опоясывая нас,
Текли негаснущие зори.

Над туманными росными влагами,

Над дымящимися оврагами,
Над костром стоим на горе,
В полуночной горим заре.
Вот ножами-мечами высокими
Голубой поднялся огонь,
Облизал серебристые локти.
Укусил золотую ладонь.
Я тебе говорю, земля:
«Эту ночь меня взять нельзя, —
Весь я — влаги и тьмы игра.
Эту ночь ты — моя сестра».
И тебе говорю, огонь:
«Эту ночь ты меня не тронь, —
Я от светов и зноя взят.
Эту ночь ты — мой милый брат».

           Узловат и черен,

           Роет землю корень,
           Светел и лучист,
           Ищет солнца лист;
           Ночи середина —
           Жизни половина.

           Я построил для сестры

           Великанские костры.
           Ты приди, сестра, ко мне —
           Встало пламя, как во сне.
           Воздух тепел, тих и мглист,
           Пахнет тленьем старый лист.
           На дыбах мой верный конь,

           Я склоняюсь — как сквозь сон,

           То же делает и он;
           Вправо, влево, вслед за мной;
           Я вскочил, и он — прямой.
           Я кружусь — и в тот же миг
           Мечет искры мой двойник,
           Весь пылая. И по мхам
           Белки скачут здесь и там.
           Прячут в кочки и кусты
           Ярко-рыжие хвосты.

Ты не примешь ли, сестрица, от меня

Золотого, вороженного коня!

           Свой облачный невод

           Колышет белок,
           И дышит сквозь плеву
           Лучистый желток;
           И плывет, плывет яйцо,
           Плоское, сквозистое.
           В темноте зовет лицо,
           Жаркое и близкое.
           Благослови, Господь,
           Светлую плоть
           На радость, на справу —
           Одол над отравой
           Зрачка косого
           И ждущего.
           Соска стерегуще
           Тугого.

Смолкли игры и зовы,

И свершилися краткие ловы;
Только прозрачные моря
В розоватом пару горят.
И шумят, шумят дожди
Рдяно-солнечные,
И растут хвощи
До подоблачья;
Золотит их слизь,
И ползущая
Шевелит их жизнь.

ЗИМНЯЯ

И еще ресницы в нитях сна
Путались. Над черными домами.
Испита колючими снегами.
Индевела мерзлая луна.
Утренело… но взыграли тени
Жемчугом и хрупкой бирюзой,
И, сверкнув сапфирною звездой,
Из страны недавних сновидений
Куколка фарфоровая тонким,
Ласковым скользнула башмачком.
Хрустнуло крылечко, и смычком
Повела далекая поземка.
У калитки, скрипнувшей едва.
Звякнуло кольцо, и все умолкло;
Только, охорашиваясь, елка
Отряхнула иней с рукава.
Бубенец поет. Во льдистой стуже,
В бельмах наплывающего дня,
Лебединой жалобой звеня,
Девушка коней ласкает вьюжных.
И взметнулись на полях белесых
Пряжи кос и сгибы горьких рук.
И бормочут быстрые полозья
Песенку о вечности разлук.

ОСЕННЯЯ