Читаем Поэты Серебряного века полностью

Поэты Серебряного века

Я снял узду, седло – и вольноОна метнулась от меня,А я склонился богомольноПред солнцем гаснущего дня.Она взмахнула легкой гривойИ, ноздри к ветру обратив,С тоскою нежной и счастливойКому-то страстный шлет призыв.Едины Божии созданья,Благословен создавший ихИ совместивший все желаньяИ все томления – в моих.

3 февраля 1916

«Настанет день – исчезну я…»

Настанет день – исчезну я,А в этой комнате пустойВсё то же будет: стол, скамьяДа образ, древний и простой.И так же будет залетатьЦветная бабочка в шелку —Порхать, шуршать и трепетатьПо голубому потолку.И так же будет неба дноСмотреть в открытое окно,И море ровной синевойМанить в простор пустынный свой.

10 августа 1916

Рабыня

Странно создан человек!Оттого что ты рабыня,Оттого что ты без страхаОтскочила от поэтаИ со смехом диск зеркальныйПоднесла к его морщинам, —С вящей жаждой вожделеньяСмотрит он, как ты прижалась,Вся вперед подавшись, в угол,Как под желтым шелком остроВстали маленькие груди,Как сияет смуглый локоть,Как смолисто пали кудриВдоль ливийского лица,На котором черным солнцемСветят радостно и знойноАфриканские глаза.

1916

Москва 1919 года

Темень, холод, предрассветныйРанний час.Храм невзрачный, неприметный,В узких окнах точки желтых глаз.Опустела, оскудела паперть,В храме тоже пустота,Черная престол покрыла скатерь,За завесой царские врата.В храме стены потом плачут,Тусклы ризы алтарей.Нищие в лохмотья руки прячут,Робко жмутся у дверей.Темень, холод, буйных галокРанний крик.Снежный город древен, мрачен, жалок,Нищ и дик.

12 сентября 1919

Канарейка

На родине она зеленая…

Брэм

Канарейку из-за моряПривезли, и вот онаЗолотая стала с горя,Тесной клеткой пленена.Птицей вольной, изумруднойУж не будешь – как ни пойПро далекий остров чудныйНад трактирною толпой!

10 мая 1921

Николай Бурлюк

«Осталось мне отнять у Бога…»

5 op.

Осталось мне отнять у Бога,Забытый ветром, пыльный глаз:Сверкает ль млечная дорогаИль небо облачный топаз, —Равно скользит по бледным тучамУвядший, тусклый, скучный ум.И ранит лезвием колючимСухой бесстрашный ветра шум.О ветер! похититель воли,Дыханье тяжкое земли,Глагол и вечности и боли«Ничто» и «я», – ты мне внемли.

1910

«Неотходящий и несмелый…»

12. ор.

Неотходящий и несмелыйПриник я к детскому жезлу.Кругом надежд склеп вечно белыйАлтарь былой добру и злу.Так тишина сковала душуСлилась с последнею чертой,Что я не строю и не рушуПодневно миром запертой.Живу, навеки оглушенный,Тобой – безумный водопадИ, словно сын умалишенный,Тебе кричу я невпопад.

1910