Поэты XVIII века

69. Поэзия древнегреческого лирика Анакреона (ок. 570— 487 до н. э.), воспевавшего любовь, вино, мирную беспечную жизнь, сохранилась в незначительных фрагментах. В 1554 г. А. Этьеном впервые был издан сборник «Анакреонтейи» на древнегреческом языке, состоящий главным образом из подражаний Анакреону, которые долгое время считались его подлинными песнями. Интерес к поэзии Анакреона вызвал в европейских литературах многочисленные стилизации. Первый перевод Анакреона в России принадлежит Антиоху Кантемиру «Анакреонта Тиейца песни» (1736). Позднее появились переводы и подражания анакреонтической поэзии у Ломоносова, Сумарокова, Тредиаковского. Во второй половине XVIII в. до Львова к Анакреону обращались М. Херасков (1755), И. Богданович (1761), И. Дмитриев (1792), И. Виноградов (1792). Львов, освоивший древнегреческий язык еще в 1770-е годы, использовал при переводе Анакреона подстрочное русское переложение, сделанное для него Евгением Булгарисом (1715—1806). Львов также учитывал французские, немецкие и итальянские переводы Анакреона. Выпустив сборник «Стихотворения Анакреона Тийского. Перевел **** ****», кн. 1—3, СПб., 1794, Львов предпослал ему вступительную статью «Жизнь Анакреона Тийского», в которой писал об историческом и художественном качении поэзии Анакреона: «Обыкновенное мнение о свойстве и поведении Анакреона состоит в том только, что он во всю жизнь свою любил, пел вино и пил. Хотя и сие служит некоторою верною порукою за доброе его сердце и веселый нрав, но сего мало и, конечно бы, не довлело составить славу бессмертному сему певцу, ежели бы в сочинениях его рассеянная повсюду приятная филозофия, каждого человека состояние услаждающая, не утвердила оную противу толиких веков в памяти племян различных» (с. IV—V). Стремясь к точной передаче оригинала, Львов перевел Анакреона безрифменным стихом. Сборник анакреонтических стихотворений переводчик посвятил своей жене, Марии Алексеевне Львовой. Почти все оды Анакреона Львов сопроводил примечаниями. В них он поясняет античные реалии, метрические особенности древнегреческого подлинника, сообщает об имеющихся переводах Анакреона на различные европейские языки и т. д. Часть комментария Львова — в основном та, где речь идет об античных реалиях или отступлениях от оригинала, используется ниже в соответствующих примечаниях. Из анакреонтического сборника Львова отобраны стихотворения, наиболее интересные в художественном отношении.

Ода I. Анакреон, кн. 1, с. 5.

Я петь хочу Атридов. «Под именем их Анакреон разумеет войну Троянскую» (примеч. Львова, с. 66).

Хочу о Кадме петь. «Анакреон же здесь, по мнению многих, разумеет войну Фивскую или же, быть может, собственную повесть Кадма, в баснословии столь знаменитую» (примеч. Львова, с. 66).

Ода II. Анакреон, кн. 1, с. 7.

А мужество мужчинам. Львов заменяет словом «мужество» слово «благоразумие», данное в подстрочнике Булгариса, объясняя это следующим образом: «Как русскому объявить войну лучшей части света, отказав ей ... дар благоразумия!» (примеч. Львова, с. 67).

Ода III. Анакреон, кн. 1, с. 9.

Как Воота под рукой Знак Арктоса обращался. Речь идет о моменте прохождения созвездия Воота мимо созвездия Большой Медведицы (по-гречески Арктос), что означает наступление полуночи.

Прямо в сердце он меня. «В греческом сказано «прямо в печенку». Древние полагали, что престол любви должен быть в печенке. В последующие времена переместили оный в сердце. А в наш просвещенный век многие думают, что любовь в уме...» (примеч. Львова, с. 70).

Лук еще мой не испорчен, Сердце он пронзил твое. «Редкому грамотному неизвестен славный красотами своими перевод г. Ломоносова оды сей, после которого не надобно бы, кажется, никому с высоким его талантом входить в поприще; но он <Ломоносов>, переводя в стихах с рифмами (которых в греческом нет), принужден был для того во многих иногда местах отступить от подлинника. Я же, не будучи рифмою одержим, должен был сделать верный только перевод мыслей Анакреоновых, стараясь ничего не пропустить и не смея ничего прибавить» (примеч. Львова, с. 70—71). Перевод Ломоносова этой анакреонтической оды («Ночною темнотою...») стал распространенным романсом в XVIII в.

Ода IV. Анакреон, кн. 1, с. 13.

Я на лотовых листах. «Лотом называют род кустарника цветного и благовонного» (примеч. Львова, с. 73).

И на ветвях мирты лежа. «Древние обычай имели делать себе из разных трав постели» (примеч. Львова, с. 73).

К вечным мертвых хороводам. «Анакреон здесь разумеет про хороводы блаженных душ в полях Елисейских. В Плутархе есть отрывок оды Пиндаровой, в которой сказано, что «в полях Елисейских иные забавляются верховою ездою, другие игрою в шашки, а третьи на музикийских орудиях». То веселому стихотворцу простительно было покойников и танцевать заставить» (примеч. Львова, с. 73—74).