Поэты XVIII века

Обратно потекут к своим вершинам во́ды,
И солнце примет путь не тот, что в прежни годы.
Звездами будет вся испещрена земля,
И станут на́ небе сохой орать поля.
Огонь родит вода, вода огнем родится,
Все в стройном естестве в нестройность превратится.
Всё сбудется потом, чему не верил я,
Не мни, чтоб речь была неправедна сия,
Когда уж от того обманут я остался,
На коего со всей надеждой полагался.
Неверный! так ли ты любовь мою забыл!
Иль страх тебе зайти к поверженному был?
Чтоб посетить меня, утешить хоть словами,
И друга лобызать хоть лестными устами.
Иль имя дружества мерзит перед тобой,
И попираешь днесь своей его ногой?
Какой тебе был труд хотя умильным взором
Мою скорбь облегчить иль сладким разговором!
Хотя б ты не в слезах печаль явил о мне,
Но видом бы одним изобразил извне;
Хотя б ты раз сказал: прости, с народным гласом,
И жалость оказал о мне последним часом.
Но много из чужих без дружества всего
Являли во слезах знак сердца своего
Иль не был сопряжен союзом я с тобою,
Случайно ль дружество произошло судьбою?
Не знал ли я твоих забав и важных дел,
Закрыты ль и мои я от тебя имел?
Не с тех ли самых пор, как в Риме мы спознались,
Друг к другу для забав на всякий день стекались?
Где делись те часы, и где минуты те,
Где верность ныне та в любезной простоте?
Не думаю, чтоб ты в сем городе родился,
С которым, роком злым, я вечно разлучился;
Конечно, меж морских камнистых берегов,
Или меж Скифских гор и Са́рматских холмов.
Не женщина тебя в младенчестве питала,
Но львица лютая свои сосцы давала.
Не сердце у тебя, но камень положен.
Или ты думаешь, я мало поражен?
Но, может быть, еще ты можешь извиниться,
И в верности не мог поныне премениться.
О! сделай, чтобы я опять тебя хвалил
Устами теми же, которыми бранил.

<1756>

30—32. Загадки

1 {*}

Не создал тот меня, кто создал всё от века,
Однако бытием я старше человека.
Я всеми видима, хотя не тело я,
К убогим и царям равна любовь моя.
То наперед иду, то назади бываю;
От мала в день один велико возрастаю.
Хоть я без глаз, могу бегущих догонять,
Но только никому меня нельзя обнять.

2

Ни рта, ни языка, ни горла не имею,
Однако говорить без трудности умею.
Но должно принуждать, чтоб на́чал я кричать,
А ежели не так, я стану век молчать.
То правда, что меня все чтут не за велико,
Но голосу дают почтение толико,
Что повинуется ему и князь и граф.
Ослушники его жестокий терпят штраф.

3