Поэты XVIII века

Как ветр развеял тонки прахи,
Исчезли дым, и дождь, и град;
Прогнали пестрые рубахи
Так вмах холопей и солдат!
Хребты, затылки окровленны,
Несут они с собою страх.
Фабричны вовсе разъяренны,
Тузят в тычки их, в след, в размах!
Меж стен открылось всюду поле,
Бузник не зрит противных боле.

20

С горы на красной колымаге
Фетидин скачет сын уж вскок,
Затем, что ночь провел в отваге,
Фату развесил иль платок:
Тем свет и море помрачились.
А он с великого стыду,
Когда Диана заголилась,
<Ушел спать к матери в пизду>.
Тогда земля оделась тьмою,
И тем конец пришел для бою.

21

Главу подняв, разбиты нюни,
Лежа в пыли, прибиты в пух,
Холопов плач и скрасны слюни.
Взносили к небу жалкий дух.
Фабричны славу торжествуют,
И бузника вокруг идут,
Кровавы раны показуют,
Победоносну песнь поют,
Гласят врагов ступленно жало,
Гулять восходят на кружало.

22

Уже гортани заревели,
И слышен стал бубенцев звук,
Уже стаканы загремели
И ходят сплошь из рук вокруг.
Считают все свои трофеи,
Который что в бою смахал,
Уже пошли врасплох затеи,
Иной плясать себя ломал,
Как вдруг всё зданье потряслося,
Вино и пиво разлилося.

23

Не грозна туча, вред носивши,
В эфир внезапно прорвалась,
Не жирна влажность, огнь родивша,
На землю вдруг с небес снеслась:
Солдат то куча разъяренных,
Сбежав с верхов кабацких вмах,
Мечей взяв острых, обнаженных,
Неся эфес в своих руках,
Кричат, как тигры устремившись:
«Руби, коли!» — в кабак вломившись.

24

Тревога грозна, ум мятуща,
Взмутила всем боязнь в сердцах,
Бород толпа, сего не ждуща,
Уже взнесла трусливо шаг,
Как вдруг бузник, взывая смело,
Кричит: «Постой, запоры дай!»
Взгорелась брань, настало дело,
«Смотри, — кричит, — не поддавай!»
Засох мой рот, прошла отважность,
В штанах я с страху слышу влажность.

Конец 1750 — начало 1760-х годов

42. ОДА {*}

НА ВСЕРАДОСТНЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА БЛАГОЧЕСТИВЕЙШЕГО ГОСУДАРЯ ПЕТРА ФЕОДОРОВИЧА, ИМПЕРАТОРА И САМОДЕРЖЦА ВСЕРОССИЙСКОГО И ПРОЧ. И ПРОЧ. И ПРОЧ.