Поезд

Жираф завопил диким, истошным голосом, попытался подняться с коленей, но масса дал знак, на жирафа навалилось столько – его не стало видно под камуфляжем. Опрокинули на пол, завжикали в воздухе сыромятными ремнями, связывая ноги…

Женщина закрыла глаза, чтобы ничего не видеть. Ей сейчас хотелось так же, как эта беременная девочка, упасть в обморок – и тьма.

Мужчина кивком головы указал на лежавшую у них за спиной беременную:

– А она? Что с ней?

– Она нам здесь что, – сказал начальник поезда, – нужна?

14

Поезд угрохотал во тьму, повисели в воздухе красные огни последнего вагона – как напоминание об утраченной жизни, растворились вслед за звуком поезда в окружающем неизвестном пространстве, и мужчина с женщиной, да беременная девочка с ними, еще бывшая без сознания, остались с этой тьмой наедине. Тишина, навалившаяся на них, имела плотность атомного ядра. Она давила на барабанные перепонки с такой силой – казалось, ее невозможно выдержать.

– Надо идти к жилью, – чтобы избавить себя от тяжести оглушающей тишины, проговорил мужчина.

– Умная мысль, – отозвалась женщина. – Только где оно?

В самом центре, над головой, небо было чисто, ни единого облачка, звезды катились по нему крупными мохнатыми жуками, и снег, лежавший на земле, отражая их свет, наполнял воздух слабым, мглистым сиреневым свечением. Вокруг, сколько хватало глаз, был один этот снег, снег, снег, темные сгущения деревьев на нем, и ни признака огонька, говорящего о жилье. Их высадили в чистом поле, вдали от всякого жилья – может быть, за километры и километры или даже десятки километров от него.

И еще мороз. Не слишком крепкий, но все же мороз, и ясно было: не двигаться – скоро превратишься в ледяной столб.

– Пойдем вдоль пути, – сказал мужчина. – Какая-нибудь станция рано или поздно должна быть. Вот только привести девочку в чувство.

Они с женщиной, не сговариваясь, глянули на нее – и увидели: девочку уже не нужно было приводить в чувство, она уже пришла сама. Видимо, только-только, лежала, глядела в круглую звездную прогалину над собой и, похоже, еще не успела осознать, что с ней произошло и где она.

– Привет, милая, – склоняясь к ней, произнесла женщина – с той нежной силой, которая прорезается у женщин в обращении с детьми и больными.

– Нас что, ссадили с поезда? – разомкнула губы бывшая ева, ставшая для них теперь просто беременной девочкой.

Оказывается, она все осознавала.

– Ссадили, – коротко отозвался мужчина.

– А он? – снова прошевелила она губами.

Мужчина с женщиной переглянулись. Отвечай ты, что хочешь, прочел мужчина (скорее, догадался, чем прочел) в ее взгляде.

– Его нет с нами, – сказал он.

Девочка попыталась приподнять себя на локтях.

– Но он… он?.. – запинаясь, выговорила она.

– Мы втроем, милая, – словно это было необычайно хорошо, что они втроем, ответил мужчина. – Вот мы двое. И ты.

Девочка рухнула обратно на подстилку – так удачно прихваченный женщиной из тамбура кусок старой, затоптанной ковровой дорожки, – и лицо ей перекрутила судорога рыдания.

– Я так не хотела, чтобы он шел в охранники! Так не хотела!

Мужчина и женщина молчали. Что они могли ответить ей?

Немного спустя лицо девочки стало выглаживаться. Она издала еще несколько трубных звуков, и слезы у нее остановились. Поразительно быстро пришла она в себя. Словно была закаленной в таких делах.

– Его ссадили, не останавливая поезда? – выделив голосом «ссадили», спросила она, одновременно садясь на своей подстилке.

Мужчина с женщиной снова переглянулись. Вопрос девочки был еще поразительнее, чем то, как скоро она пришла в себя.

– Почему ты так предполагаешь? – осторожно проговорила женщина.

– Так да, нет? – требовательно вопросила девочка.

Она остановила свой взгляд на мужчине, и ему не оставалось ничего другого, как возложить скорбную миссию на себя. Да, милая, прикрыв глаза, молча подтвердил он.

Он, отвечая, прикрыл глаза, девочка после его ответа глаза закрыла. Закрыла и некоторое время сидела так, покачиваясь из стороны в сторону. Потом прекратила раскачиваться и открыла глаза.

– Я так и знала, – произнесла она.

– Откуда ты знала? – быстро, с испугом спросила женщина.

Девочка медленно подняла к ней взгляд и произвела на лице нечто вроде усмешки:

– Это вы ничего там в поезде не знаете. А мы ко всему готовы.

– Кто «мы»? – Мужчина хотел воздержаться от вопроса – и не сумел удержать себя от него.

– Мы, кто недавно сели.

– И к чему готовы?

– Ко всему, – отрезала девочка. И стала вставать. – Вы поможете мне?

– В чем?

Мужчина и женщина задали свой вопрос одновременно. Прежде бы они непременно расхохотались над этим и вдоволь по этому поводу нашутились, но уж какое веселье было сейчас?

– Помочь похоронить, – ответила девочка. – Каждый человек должен быть похоронен. Я не могу оставить его лежать просто так.

Мужчина с женщиной переглянулись в очередной раз. Думай, как поступать, прочел мужчина в ее взгляде.

– Как же мы его найдем, милая? – сказал он. – Мы даже не знаем, где это случилось.

– Мы пойдем вдоль колеи, – сказала девочка. – С двух сторон. И будем смотреть. Ведь вы же все равно собирались идти вдоль колеи к жилью.