Поезд

– Так ведь вы же сказали – ждите! – ошарашенно вскинулся мужчина. Ощущая одновременно, что от слов проводника в нем возникло и разрастается чувство вины.

– Когда я сказал – ждите? – с резко обострившимся порицанием произнес проводник.

– Ну вот… когда мы разговаривали… тогда. – Мужчина потерялся; он уже не был вполне уверен, что проводник говорил это слово – «ждите». Может быть, и не говорил?

– Что-то вы не так меня поняли, – холодно сказал проводник. И спросил через паузу: – Так что, будете брать чай?

Мужчина не знал, как ему отказаться, чтобы не обидеть проводника. Не брать же было чай из вежливости, когда так надулись своим из банки.

– Я… вы понимаете… я заглянул… мне показалось, что вы забыли… вас не было… – забормотал он.

Проводник холодно смотрел на него, в глазах его было всякое отсутствие интереса к объяснениям мужчины, и мужчина совсем потерялся, сбился с мысли – и смолк.

– В следующий раз пусть вам не кажется, – сказал проводник. – Не знаете толком, что вам нужно, нечего беспокоить. – Ноздри его пошевелились, он втянул носом воздух: – Чем это у вас тут пахнет? Псиной, что ли?

– Какой псиной, что вы?! – испуганно проговорила женщина. Голоса мужчины с проводником разбудили ее, она ошалело хлопала глазами, ничего, судя по всему, не понимая, но «псина» – о, это слово тотчас заставило ее сделать стойку.

– Не знаю, какая псина, – пристально оглядывая купе своим холодным взглядом, ответил проводник. – Смотрите! Чтоб никаких собак в вагоне! Проездные документы не оформлены. Без проездных документов не положено. Ссажу с поезда – и гуляйте.

– Нет, что вы, какие собаки, какие собаки! – торопливо, незаметно для себя впадая в интонацию женщины, заприговаривал мужчина. – Где вы видите каких собак, что вы! Запах, вам показалось? Это мы ели, сыр не очень свежий…

– Сыр? – переспросил проводник. – Ну ладно, пусть сыр. Но собак чтоб… чтоб ими не пахло! – Ему понравилась собственная шутка, и он усмехнулся. – Да? Поняли?

– Поняли, поняли! – одновременно закивали мужчина и женщина.

Проводник постоял еще мгновение в дверях, потом молча отступил назад и бросил дверь в косяк. Собачка замка, входя в гнездо, звучно хряснула, стенка от удара содрогнулась, полка под мужчиной и женщиной отозвалась ответным сотрясением.

– Ох, я испугалась! – приложила руку к груди женщина. – Я думала, приятель наш здесь. Думала, ну проводник сейчас увидит его!

– Да, и меня продрало, – признался мужчина. – Даже и не знаю почему. Вдруг, думаю, что-то поймет. Хотя этого нашего и след простыл.

– Простыл! А он вон что-то учуял.

– А и вовсе от нашего никакой псиной не пахнет, – сказал мужчина. – Что он учуял…

– Интересно, – проговорила женщина, – если бы он пришел чуть раньше и увидел его? Что бы тогда?

– А-а! – экспрессивно вскинул руки мужчина. – Думать еще об этом! Увидел бы и увидел.

Женщина помолчала.

– Он бы его не увидел, – сказала она затем.

– То есть? – Мужчина не понял.

– Не увидел бы, потому что никому, кроме нас, увидеть его не дано. Он только наш.

– Так вот, да? – пробормотал мужчина. – Ну что ж, хороший способ, чтоб успокоиться. Если помогает, почему не верить.

– Нет, это точно, точно, – с убежденностью произнесла женщина.

Мужчина согласно покивал:

– Да верь, верь. Я не против.

3

Поезд все так же гремел колесами, рвал пространство перед собой, отбрасывал его назад, все той же жгуче-непроглядной оставалась тьма за окном.

– Люди, верящие в свои достоинства, считают долгом быть несчастными, дабы убедить таким образом и других и себя в том, что судьба еще не воздала им по заслугам, – читала женщина, далеко, на расстояние вытянутой руки относя от глаз книгу. Читать без очков было ей тяжело, но она хотела именно читать, а не слушать, как будет читать мужчина. Очки у нее уже изрядное время назад разбились, следовало, конечно, приобрести новые, но скопить денег на покупку новых все пока не получалось, и она пыталась обходиться без них. – Точно как, да? – дочитав, подняла женщина глаза на мужчину. – Замечательно точно. Вот еще, послушай: – Нам дарует радость не то, что нас окружает, а наше отношение к окружающему, и мы бываем счастливы, обладая тем, что любим, а не тем, что другие считают достойным любви.

Мужчина зевнул. Потянулся.

– Замечательно, – подтвердил он. – Согласен. Ни слова неверного. – И снова потянулся, до хруста в суставах. Он уже знал всю мудрость этой захваченной в дорогу книги едва не назубок. – Если б мне за мое согласие еще бы и работенку какую-нибудь подкинули.

– Кому ты нужен, – безжалостно ответила женщина. – Живи на пенсию.

– Никому не нужен, – вновь подтвердил мужчина. – И ты тоже.

– Ну… и я тоже, – с запинкой произнесла женщина. И добавила с решительностью: – Нечего поэтому и говорить об этом.

– Само получается, – не оправдываясь, через паузу, сказал мужчина. Побарабанил пальцами по колену, вскинул руку резким движением вверх и уронил обратно на колено, снова пробарабанил пальцами. – Когда уж мы приедем!

– Ты же говорил, никогда?! – тотчас, с радостью уличения вскинулась женщина.