Поезд для Анны Карениной

– Через меня, – кивнул Пеликан. – А если я скажу всю правду, вы возьмете меня в ученики? – решился и выпалил Пеликан.

Хрустов молчал. Тонко и неожиданно пискнули часы у него на руке. Отстрельщик покачал головой и снял часы.

– А ты когда в дискету залез, то как решил, я – кто?

– Большой человек, – убежденно заверил его Пеликан.

– Спасибо на добром слове, метр девяносто, не жалуюсь, ну а все-таки? Ладно, я скажу. Ты решил, что я – наемный киллер, так?

– Так.

– Ты ошибся. Я работаю по специальным заказам, но не на убийство, а на предотвращение заказного убийства.

– Класс! – прошептал Пеликан.

– Я работаю один. Всегда. Ты засветил одну из моих квартир. Как ты думаешь, что я должен с тобой делать?

– Убить, труп расчленить, раскидать по мусорным контейнерам, а голову бросить в водосток! – радостно выпалил Пеликан.

На слове «расчленить» Хрустов повернулся и удивленно посмотрел на парнишку сзади.

– Ну ты даешь, – пробормотал он, заводя мотор. – Как ты там сказал? Сначала убить, потом расчленить? Ладно, посмотрим.

Через две минуты, попетляв в узком пространстве двора, Хрустов поставил машину, вывел из нее Пеликана и провел в однокомнатную квартиру на третьем этаже. Он посадил Колю в кресло у окна, пристегнул наручниками его левую руку к трубе, подкатил журнальный столик с бутылками минеральной воды, печеньем и картошкой в пакетах, встал на колени и вытащил из-под дивана детский горшок. Проделав все это, сел напротив Пеликана и смотрел на него грустно несколько минут. Пеликан занервничал.

– Значит, так, – Хрустов хлопнул в ладоши, Пеликан дернулся, – ты сидишь здесь тихо и без обид. У меня небольшое дело. Часа на два. Я вернусь, мы как следует пообедаем, и ты с подробностями расскажешь мне все твои невероятные приключения. Вот тебе пульт от телевизора. Если вдруг, – отстрельщик встал и уходил, – я не вернусь к вечеру, ты честно ждешь меня до утра. До одиннадцати часов. Хотя, подожди, завтра воскресенье, если меня задержат, может и не получиться... Ждешь до понедельника. Потом разобьешь окно бутылкой. Позовешь на помощь. Расскажешь подробно, как я тебя увез из больницы и зачем...

– Зачем? – спросил на выдохе Пеликан.

– Подожди. Можешь говорить что хочешь. Потому что, если я не приду до утра понедельника, значит меня убили. Но я приду.

– А вы мне расскажете? – спросил Пеликан.

– Что? – Хрустов уже стоял в дверях. – А, ну конечно, все расскажу, обучу, воспитаю и так далее.

– Вы к ней идете? – крикнул Пеликан, потому что Хрустов стал для него невидим, он звенел ключами в коридоре.

После длинной паузы лицо Хрустова заглянуло в комнату.

Ну ты даешь, Пеликан, – пробормотал он. И ушел.

В шесть десять утра майору Карпелову сообщили о побеге задержанного Круглова Николая из больницы. Карпелов подполз к пиликающему телефону на четвереньках, потому что спал с любимой женщиной на полу в дюжине подушек.

– Это был тощий болезненный мужик? – спросил он шепотом.

Услышав про двухметровый рост, отличную мускулатуру, камуфляжную форму и маску на лице сообщника Пеликана, Карпелов сказал сам себе, что это «полная хренотень», но опять шепотом. Он оделся быстро и бесшумно, не сводя глаз с рассыпанных по синему бархату подушки роскошных локонов цвета тусклого золота.

– Ну Пеликан, ну урод! – все еще шептал Карпелов, спускаясь бегом вниз по узкой тропинке к станции и наблюдая, как тяжелеют и темнеют снизу его джинсы от щедрой росы.

– И ты мне хочешь сказать, что этот твой... невинный будущий строитель и отец детей не состоит в банде? Тебе рассказали, как выглядел его сообщник? – кричал в трубку телефона через два часа полковник. Карпелов раскручивался на стуле и кивал головой. Миша Январь, покачиваясь и натыкаясь на мебель, пытался проделать цирковой номер – пройти с двумя чашками кофе мимо двух столов и четырех стульев.

– И чем сейчас оттягиваются на дискотеках? – поинтересовался Карпелов, положив трубку. – Неужели все тот же ЛСД?

Миша смотрел виновато, иногда судорожно зажмуривая и широко распахивая глаза. Он сумел подойти к столу Карпелова и поставить чашки. Садясь напротив, сначала ощупал стул.

– Чего тут долго думать, – сказал он, усевшись и длинно зевая, – этот киллер – соседего. Пришел домой, там – засада, он выяснил, где Пеликан, и выкрал, чтобы убить за подставку. Это же элемента-а-а-арно... Расчленит, как пить дать. Голову – в канализацию.

– Разбудить тебя? – спросил Карпелов. Миша кивнул. – Мать Пеликана сказала, что соседа звали Виктор Степанович.

Январь равнодушно пожал плечами.

– В паспорте в тайнике имя Виктора Степановича Мостова. Ну, проснулся?

– Ни фига, – пробормотал Январь.

– Ладно, что ты там мне пытался рассказать про убийство женщины с отделением головы? Квартира Евы Кургановой, подстреленный и сбежавший...

– Хрустов Виктор Степанович, – пробормотал Январь, выпрямившись и перестав зевать. – Совпадение? – предложил он с надеждой.

– А зачем он маску надел? Затем, что в органах есть его фотографии!

– А на кой ему Пеликан? – задумался Январь.

– Ну, как ты там сказал, расчленит... Они помолчали.

– Знаешь что, – задумчиво проговорил Карпелов.