Поезд для Анны Карениной

В углу комнаты стояла Ева Курганова, положив на себя двух младенцев и прижимая их руками. Она бы успела выйти в коридор, а оттуда — на лестничную клетку, но узнала Хрустова и никак не могла решить, как предупредить Далилу с сыном в смежной комнате.

Хрустов замер, открыл рот и уронил на пол маленький рюкзак.

— Слушай, ты бы позвонил в дверь, я тебе всегда рада! — Ева решила, что надо говорить не останавливаясь. — Ты пришел меня убить? Ну как приятно знать, что все это время ты обо мне думал! А как ты меня нашел? Чаю хочешь? Слушай, не будешь же ты стрелять в меня вот так, сразу! Ты не успеешь подбежать и поймать детей. Можешь не верить, но я тоже все время о тебе думала. Как, думаю, он меня убьет? Наверное, медленно и с удовольствием! Может, опять предложит дуэль.

Густой спокойный звук заставил дернуться их обоих. Это настенные часы решили пробить семь раз. Хрустов отметил бледность проклятой женщины и ее испуг, медленно провел рукой по лицу. Он совершенно не знал, что делать.

— Где… — он кашлянул, возвращая голос, — откуда дети?

— Это мои дети, — сказала тихо Ева. — Мальчик и девочка. Можно я положу их в кроватку, и мы поедем с тобой куда хочешь.

Хрустов смотрел, все еще плохо соображая.

— Ну не будешь же ты, в самом деле, стрелять в меня, когда я держу детей на руках?! — Ева повысила голос, Хрустов кивнул.

— Подожди! — Он задержал ее у самой кроватки.

Ева слышала шаги за спиной и как бьется в спящее тельце мальчика ее сердце.

Хрустов подошел к кроватке и быстро обшарил ее.

Ева вздохнула с облегчением.

— Помоги, — сказала она, протягивая ему девочку. — Осторожно, придерживай головку.

Хрустов сначала отшатнулся, не веря и ожидая нападения, быстро осмотрел Еву в почти прозрачной пижаме, потом решился и взял ребенка.

В соседней комнате послышались звуки. Хрустов выпрямился и незаметным движением выдернул пистолет.

— Тихо, — сказала Ева, мысленно уговаривая Далилу не высовываться, — там еще одна женщина с ребенком, ты ее знаешь, моя подруга. Пожалуйста, давай уйдем побыстрей! — Она судорожно расстегивала пуговицы пижамы. — На стуле мое платье, брось. — Она сняла прозрачные шаровары и стояла теперь совсем голая.

Хрустов с удивлением смотрел на ее тело и уловил себя на том, что пытается объяснить, как женщина может родить двоих детей, а выглядеть так, как будто только что прошла курс специальной боевой подготовки.

— Слушай, Хрустов, — Ева поймала брошенное платье, — мне не нравится, как ты на меня голую смотришь. По-моему, ты извращенец. Ты на меня смотришь, как на пособие по анатомии! И уже не первый раз. Тебе не кажется странным, что как только мы встречаемся, так я обязательно голая?

— Пошли, — отвел глаза Хрустов. Они вышли в коридор.

Ева натягивала на пятку тонкую лямку босоножки, Хрустов стоял далеко, одним броском не достать.

— Ну!.. — Ева провела руками по телу и хотела что-то сказать еще, но ее прервал оглушительный в напряженной тишине звонок в дверь.

Они оба дернулись и застыли, сдерживая дыхание. Хрустов подошел к Еве, уложил поудобней на ее шее под подбородком ладонь и прижал спиной к стене. Он погрозил пальцем и посмотрел в глазок, удерживая ее ладонью на расстоянии вытянутой руки. Разглядев все хорошенько, сцепил сильно зубы и закрыл глаза.

— Пусти, Хрустов! — просипела Ева полуза-душенно.

Хрустов посмотрел на нее, покачал обреченно головой и убрал руку.

В круглом глазке Ева увидела немолодого мужчину в форме капитана милиции, а за ним — Борю Комлева.

Отстрельщик судорожно соображал, каким образом и когда эта чертова женщина включила сигнализацию.

Чертова женщина вдруг сильно прижала его своим телом к стене, встала на цыпочки и зашептала в самое ухо:

— Хрустов, я здесь ни при чем. Это мой муж привел участкового, потому что я его в квартиру не пускаю. Не делай глупостей, Хрустов. Это случайность, понимаешь? Спрячься в дальней комнате, там есть встроенный шкаф, не шуми, я их прогоню. Только не нервничай, умоляю тебя, в квартире трое детей! — Она почувствовала своей щекой, как играют желваки под напряженной, немного колючей кожей.

Хрустов ухватил ее за волосы на затылке и отставил голову, вглядываясь в испуганные глаза. Звонок не умолкал.

— Иду, иду! — крикнула Ева, и Хрустову не осталось ничего другого, как пойти в дальнюю Комнату. Он прошел бесшумно возле кроватки с детьми, обреченно думая, что это ловушка, что старый служака в форме, конечно, может быть участковым, а вот здоровяк позади него точно увешан оружием. Вторая группа, значит, войдет в окно. Отстрельщик подошел к двери в комнату, достал оружие и поудобней обхватил металлическую ручку.

Щелкнули замки, Ева открыла дверь и показала рукой в коридор. Мужчины вошли, участковый снял фуражку, рассматривая с удивлением стоящую перед ним в одной босоножке женщину.

— Поскольку мне чинились препятствия при посещении квартиры, я вынужден был обратиться к властям! — Боря занервничал, заметив удивление и восхищение участкового.

— Так ведь… — пробормотал тот, переступая с ноги на ногу.

— Чаю хотите? — спросила Ева и пошла не оглядываясь на кухню, сбросив резким движением ноги босоножку.