Я был в отчаянии, от того,что она мне не верит и уже подумывал над тем, что, не лучше ли мне перестать тратить время впустую, продолжая с ней разговор, однако она, вдруг, поднялась вслед за мной и, заглянув, мне в глаза спросила:
– Ответьте мне на один вопрос, для чего вы все это мне рассказали?
– Для того, чтобы помочь ей, я думаю, что мы просто обязаны это сделать.
– Мы? – спросила она.
– Да, мы, и вы на меня можете смело рассчитывать, я готов еще раз вернуться туда, чтобы спасти Клару.
Я взялся руками за голову, представив со стороны, каким бредом кажутся сейчас этой женщине мои слова, и, чтобы немного разрядить обстановку, сам не знаю, почему, заметил ей, – но это уже ваш второй вопрос.
Она быстро сориентировалась и сказала:
– Ну, тогда, я уж задам и третий свой, последний, вопрос, вы позволите?
– К вашим услугам, – парировал я.
– Почему вы хотите помочь Кларе?
В ее пронзительном взгляде было настолько много боли, что мурашки пробежали по моей спине.
– Я же говорю вам, я начал это делать еще там, но не доделал до конца, меня сбросили с этого поезда, можно сказать, против моей воли, оставив там Клару. Как же я смогу теперь спокойно жить, зная о том, что мог помочь человеку, но не сделал этого.
Я махнул рукой и пошел прочь, понимая, что, чем больше я говорю, тем делаю только хуже, тем больше недоверия я заслуживаю.
– Постойте, Максимилиан! – крикнула она мне вслед.
Я встал, как вкопанный. Меня удивило, откуда ей было известно мое настоящее полное имя, ведь я представился ей коротко «Макс». В лучшем случае, она могла догадаться, что меня зовут Максим.
– Вам известно мое полное имя? – обернувшись, спросил я.
Она кивнула головой и улыбнулась:
– Не торопитесь уходить, нам есть о чем поговорить, как видите, я, тоже кое – что о вас знаю. Меня зовут Ольга, – она протянула мне свою худенькую руку, которую я учтиво пожал.
Теперь меня распирало просто огромное любопытство.
– Подождите меня, если у вас есть время, сейчас у Клары время процедур, я должна быть рядом, а потом, мы с вами поговорим.
– Конечно, – запинаясь от неожиданности, произнес я, – конечно, я буду ждать вас здесь.
Я опустился на диван, но мысли, которые сейчас наполнили мою голову, не позволяли мне спокойно сидеть, я встал и подошел к окну. Я хотел найти ответ на свой вопрос, откуда же ей все – таки известно мое настоящее имя, которое я почти никогда не употребляю. Тут только меня осенило. Она знает мое полное имя из документов. Я же проходил, как свидетель по делу о той злополучной аварии. Вот тебе и ответ. Это меня немного расстроило. А ведь ей почти удалось меня заинтриговать. Мне было очень жаль, что ответ был так очевиден, а я так разволновался, воображая себе что-то особенное. Мне хотелось уйти, но я обещал ей дождаться ее, поэтому, вынужден был снова опуститься на диван.
Вскоре появилась Ольга. Вид ее уже не был таким печальным, как раньше, на ее лице, даже была легкая улыбка.
– Один ноль в вашу пользу, – сказал я ей, – вы знаете мое имя из документов, а я было подумал…
– Что? Что подумали? – вцепилась она.
Я замолчал.
– В документах вы фигурируете, как Максим, успокойтесь, вы рано разочаровались, – сказала она.
Я посмотрел на нее. Ее глаза светились каким – то особенным светом.
– Вы правильно подумали, – продолжала она, – я была в этом поезде.
– Как?! – воскликнул я, – зачем же вы тогда делали вид, что не понимаете, что я хочу вам сказать.
– Немного терпения, Макс, я вас выслушала, теперь вы не перебивайте меня, я все объясню. Во – первых, мне необходимо было убедиться, что вы, действительно, были в этом поезде, а не просто все выдумали. Ну, это я поняла с первых ваших слов. Далее, мне нужно было, чтобы вы сказали мне самую суть, того, что произошло с вами, чтобы сопоставить это с тем, что происходило со мной, и в – третьих, я должна была быть уверена, что ваше предложение помощи искренне. А это я смогла лучше выяснить, изображая мое вам недоверие. Зато, теперь мне стало все понятно.
Я был в восторге, от ее выдержки и от того, как она быстро сумела сориентироваться и сделать такой умный ход.
– А что ваш муж, – спросил я, – он знает, что вы были в том поезде?
Она вздохнула:
– Я пыталась рассказать ему, но… но он не верит, он считает, что я до сих пор брежу, что я, окончательно, не пришла в себя, или того хуже… свихнулась от горя. Поэтому, я больше не говорю с ним на эту тему, … не хочу расстраивать. Он итак пережил немало за последние несколько дней.
– Понятно, – вздохнул я.
Она говорила медленно, делая большие паузы. Я понимал, что связано это с тем, что ей с трудом дается каждое слово, ведь она делиться сейчас со мной своими сокровенными мыслями, в которые, пожалуй, кроме меня, вряд ли бы кто – то еще поверил. Если сейчас кто – то, случайно, подслушал наш с ней разговор о том поезде, то подумал бы, что он находится в «психушке», а не среди нормальных людей, уж очень мы напоминали с ней сейчас душевно больных.