Читаем Поезд идет на восток полностью

http://image.baidu.com/search/detail?ct=503316480&z=0&ipn=d&word=松花蛋图片&step_word=&hs=2&pn=49&spn=0&di=128260π=0&rn=1&tn=baiduimagedetail&is=0%2C0&istype=0&ie=utf-8&oe=utf-8∈=&cl=2&lm=-

Но больше всех удивила та молодая китаянка, которой я помог «контрабандно» провести два блока сигарет, провоз которых тоже ограничен. Она прибежала в наше купе с «суньхуадань» – яйца по-маньчжурски – и предложила мне откушать, заявив при этом, что это очень вкусно. До этого мне как китаисту приходилось слышать о съедобности этих яиц, но никогда не приходилось их видеть, а так как все в России считают, что это тухлые яйца, поэтому, естественно, я не мог разделить ее восторга. Моя нерешительность ее нисколько не смутила, она быстро стала очищать сразу несколько яиц и настойчиво продолжила свои предложения отведать столь необычный деликатес. Я с некоторым ужасом взглянул на одно из них, и мне стало совсем плохо, когда я увидел, что вместо белка там абсолютно черная желеобразная масса, а вместо желтка что-то зеленовато-белесое. Но все женщины настолько искренне недоумевали, почему я не разделяю их восторга, и так искренне расхваливали и яйца и меня, что мне пришлось забыть о том, что профессиональная болезнь дипломатов – это болезнь желудка, и решиться на героический поступок. Решив, что двум смертям не бывать, и.… где наша ни пропадала, мысленно перекрестившись и тяжело вздохнув, я взял в рот эту страсть… Каково же было мое удивление, когда я почувствовал, довольно приятный вяжущий привкус и немного своеобразный запах, но отнюдь не запах тухлого яйца. С их легкой руки такие яйца стали в Китае моим излюбленным деликатесом.

Через некоторое время прибежал наш молодой сосед с целым ящиком пива и тут же принялся меня угощать, стараясь таким образом отблагодарить за невольно оказанное содействие в контрабанде. При этом он с воодушевлением рассказывал всю эту историю ничего не знавшим и не подозревавшим соседкам, которые после этого прониклись ко мне еще большим доверием.

Так закончился этот очень хлопотный и поэтому очень длинный день. Мы перевели стрелки часов на пекинское время, потому что в Китае не учитывают никаких часовых поясов, и вся страна с востока до запада живет по Пекинскому времени, и заснули, как убитые. Но все же я успел заметить, что поезд всю ночь шел, не останавливаясь, и так промахнул всю часть пути, относящуюся к Внутренней Монголии. Ничем особенным от наших степей, как я успел заметить, она в принципе не отличалась.

3. Вдоль сопок Маньчжурии.

Затем началась Маньчжурия. Но знаменитых гор Большого или даже Малого Хингана, о которых нам говорили в институте на занятиях по страноведению, или хотя бы сопок, воспетых в песнях, там, где мы проезжали, было незаметно. Видимо, наши предки для строительства этой железной дороги, которая раньше называлась КВЖД, специально выбирали участки с равнинным рельефом. Горы, похоже, располагаются где-то южнее. Вдоль дороги все те же степи, болота, но иногда около деревень уже встречались и поля. Поля разбиты на участки, но межей не видно. В это время года крестьяне убирали кукурузу, но кое-кто уже и пахал на лошадках или на ослах, иногда были видны и маленькие тракторочки индивидуального пользования. Больших тракторов и комбайнов уже и не видно – пресловутых маоцзэдуновских «коммун» больше нет. «Как они умудряются не задевать соседних участков и не враждовать по этому поводу?» – подумал я, глядя на очень ровные участки, между которыми не было таких характерных для наших полей межей, хотя поля явно принадлежали разным хозяевам.

Дома в деревнях больше глинобитные, как в Средней Азии, но иногда попадаются и кирпичные. С кирпичом в Китае нет проблем, но для простых крестьян все же дорого. Планировка усадьбы довольно своеобразна: дома лепятся друг к другу, но выход из дома имеют, как правило, в свой, хоть и очень маленький дворик, окруженный со всех сторон глухими глиняными или кирпичными стенами, по принципу «Мой дом – моя крепость». Туда же, во двор, выходит и единственное во всем доме окно или два по сторонам двери. Другие стены дома, выходящие наружу, такие же глухие. Все дома покрыты черепицей. У старых домов крыши еще имеют характерный немного изогнутый вид, а у новых – крыши уже прямые. Во дворе в лучшем случае только одно-два дерева, но никаких других растений незаметно. Хозяйственные постройки у деревенских хозяев чуть в стороне, могут быть даже вне дворика.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ван Гог. Жизнь
Ван Гог. Жизнь

Избрав своим новым героем прославленного голландского художника, лауреаты Пулицеровской премии Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит, по собственному признанию, не подозревали, насколько сложные задачи предстоит решить биографам Винсента Ван Гога в XXI веке. Более чем за сто лет о жизни и творчестве художника было написано немыслимое количество работ, выводы которых авторам новой биографии необходимо было учесть или опровергнуть. Благодаря тесному сотрудничеству с Музеем Ван Гога в Амстердаме Найфи и Уайт-Смит получили свободный доступ к редким документам из семейного архива, многие из которых и по сей день оставались в тени знаменитых писем самого Винсента Ван Гога. Опубликованная в 2011 году, новая фундаментальная биография «Ван Гог. Жизнь», работа над которой продлилась целых 10 лет, заслужила лестные отзывы критиков. Захватывающая, как роман XIX века, эта исчерпывающе документированная история о честолюбивых стремлениях и достигнутом упорным трудом мимолетном успехе теперь и на русском языке.

Грегори Уайт-Смит , Стивен Найфи

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой
Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

Видеть картины, смотреть на них – это хорошо. Однако понимать, исследовать, расшифровывать, анализировать, интерпретировать – вот истинное счастье и восторг. Этот оригинальный художественный рассказ, наполненный историями об искусстве, о людях, которые стоят за ним, и за деталями, которые иногда слишком сложно заметить, поражает своей высотой взглядов, необъятностью знаний и глубиной анализа. Команда «Артхива» не знает границ ни во времени, ни в пространстве. Их завораживает все, что касается творческого духа человека.Это истории искусства, которые выполнят все свои цели: научат определять формы и находить в них смысл, помещать их в контекст и замечать зачастую невидимое. Это истории искусства, чтобы, наконец, по-настоящему влюбиться в искусство, и эта книга привнесет счастье понимать и восхищаться.Авторы: Ольга Потехина, Алена Грошева, Андрей Зимоглядов, Анна Вчерашняя, Анна Сидельникова, Влад Маслов, Евгения Сидельникова, Ирина Олих, Наталья Азаренко, Наталья Кандаурова, Оксана СанжароваВ формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Андрей Зимоглядов , Анна Вчерашняя , Ирина Олих , Наталья Азаренко , Наталья Кандаурова

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство
Разящее оружие смеха. Американская политическая карикатура XIX века (1800–1877)
Разящее оружие смеха. Американская политическая карикатура XIX века (1800–1877)

В монографии рассматривается эволюция американской политической карикатуры XIX века как важнейший фактор пропаганды и агитации, мощное оружие в партийно-политической борьбе. На фоне политической истории страны в монографии впервые дается анализ состояния и развития искусства сатирической графики, последовательно от «джефферсоновской демократии» до президентских выборов 1876 года.Главное внимание уделяется партийно-политической борьбе в напряженных президентских избирательных кампаниях. В работе акцентируется внимание на творчестве таких выдающихся карикатуристов США, как Уильям Чарльз, Эдуард Клей, Генри Робинсон, Джон Маги, Фрэнк Беллью, Луис Маурер, Томас Наст.Монография предназначена для студентов, для гуманитариев широкого профиля, для всех, кто изучает историю США и интересуется американской историей и культурой.

Татьяна Викторовна Алентьева

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги