Поезд идет на восток

На дворе уже был июнь, а с ним в Пекин пришла невыносимая жара. По признанию пекинцев в этот год температура воздуха была особенно высокой. В моей комнате, которая находилась на самом высоком пятом этаже, было невозможно дышать не только днем, но даже и ночью. Бетонная крыша нашего общежития за день так накалялась, что эффект сауны сохранялся всю ночь. Вот тут мне даже пришлось пожалеть о том, что я удрал с прохладного первого этажа. К счастью, большую часть дней я дома почти не бывал, поскольку с рассветом уезжал на рынок на работу и возвращался только на закате. Есть на жаре почти не хотелось. Ночью спать тоже было невозможно. Я наливал в тазик холодной воды, окунал туда полотенце и клал себе на тело, чтобы хоть как-то уснуть, но полотенце очень быстро нагревалось, высыхало и приходилось все повторять неоднократно в течение всей ночи.

Обитательницы моего этажа совсем распустились как в своей одежде, так в поведении: мало того, что ходили по коридору совсем расхристанными, то есть едва прикрытыми, так окна и двери комнат были теперь распахнуты настежь, а сами девушки разных цветов и оттенков кожи перебрались спать с кроватей на более прохладный пол, почти ничем не укрываясь.

В один из таких дней вдруг откуда ни возьмись, налетела туча, и хлынул тропический ливень, но и от этого дождя не стало прохладнее. Дождь падал на раскаленную землю, и вода поднималась вверх уже в виде пара, поэтому кругом стоял такой горячий туман, что в двух шагах ничего не было видно. Почище, чем в русской парной. Такого явления мне никогда не приходилось видеть ни раньше, ни потом.

Однажды после очередного занятия, которые тоже проходили в неимоверной духоте, одна из моих студенток предложила подругам пойти после обеда в только что построенный университетский бассейн. Идея была с энтузиазмом подхвачена и другими.

– Пойдемте с нами в бассейн, – обратились ко мне почему-то именно девочки.

– Вы знаете, это как-то неудобно, потому что там только китайские студенты, – попытался отказываться я, хотя в душе готов был в это время выкупаться в любой более-менее приличной луже с холодной водой.

– Да ничего страшного, мы будем с вами, – настаивали мои поклонницы.

– Ну, что ж, давайте пойдем вместе.

После обеда мы, как и договорились, встретились у кассы, где продавались билеты в университетский открытый бассейн. Девочки уже купили билеты, один из них выдали мне, предупредив, что я должен пойти переодеваться в мужскую раздевалку. Можно подумать, я этого не знал. Мы подошли к входу, где проверяют билеты, я галантно пропустил своих барышень вперед, а когда попытался двинуться вслед за ними, невозмутимая контролерша, взглянув на меня, деловито отвела меня рукой в сторону:

– Не положено.

– Как так, вот у меня билет.

– Иностранцам нельзя! – по-прежнему жестко отрезала контролерша.

Девочки выскочили назад, пытаясь хоть как-то спасти ситуацию:

– Это наш преподаватель. Мы его сами пригласили.

– Не положено, – как автомат, повторяла суровая женщина.

За год уже хорошо усвоивший систему жестких правил во всех учреждениях Китая и еще более жесткое, иногда без всякой логики, их соблюдение, я сразу понял, что поплавать мне сегодня не удастся, поэтому стал успокаивать своих защитниц:

– Ладно, девочки, нельзя, значит нельзя. Идите, купайтесь, а я уж как-нибудь обойдусь.

Было видно, насколько обидно и стыдно было моим ученицам за явную несправедливость тех правил, которые установили какие-то непонятные начальники их государства. Иностранцам можно было посещать только плавательный бассейн в комплексе зданий гостиницы «Дружба» за весьма приличную сумму, что мало кто из студентов мог себе позволить. Надо сразу заметить, что это правило держалось довольно долго, потому что и другие мои попытки попасть в плавательные бассейны китайских университетов в то время также были безуспешными. И только когда стали создаваться частные фитнесс-клубы во время подготовки к Олимпиаде-80, стало возможным посещать бассейны, которые иногда были при них, независимо от гражданства.

Но выкупаться тем летом мне вскоре все-таки удалось. Правда, не в бассейне, а в парковом пруду, когда на этот раз уже мальчишки пригласили меня в парк Юаньминьюань. Девочек они почему-то не пригласили. Но я догадался почему. Вполне понятно, что парни элементарно ревновали, видя, как их девушки оказывают все большее внимание этому иностранцу. А в Китае с детства всеми средствами массовой информации прививается если не явно враждебное отношение к «иностранным чертям», то во всяком случае явно настороженное. Это считается патриотизмом. Поэтому-то они и предложили мне пойти именно в парк Юаньминюань.