Поезд из Варны

Его придирчивость и зловредность до поры до времени были спрятаны под приветливым обаянием. Он не оставлял меня ни на час, был настойчив и я уступила.

…Однажды в вечернем троллейбусе, полном пассажиров, вдруг подумалось: «А ведь каждый из них ночью занимается «этим»! Когда же такое таинство произойдет со мной?» И «таинство» произошло, но совсем не так, как хотелось. Хотелось – в красивой комнате, на душистом постельном белье – чтобы обязательно белое и все в кружевах – запах роз станет кружить голову и в свете ночника его лицо будет волшебным и родным.

На самом деле, в том небольшом домишке белых кружев не оказалось и в помине, голова не кружилась, только в незанавешенное окно светил луч наглой луны. Его неумелые руки под сползавшим одеялом, моя отчаянная покорность – в том неуклюжем действе ничего кроме бесконечной боли я, семнадцатилетняя девчонка, не ощутила. Но вот все свершилось – как-то очень быстро свершилось… Все? И это все? Слезы разочарования забились где-то у горла, не давая дышать, закапали из глаз редко и горячо.

Потом в соседнем дворе хлопнула дверь, лениво гавкнула собака. Застыв, я смотрела на любимого в ожидании ласковых слов, а он встал, презрительно смерил глазами мятую постель, насмешливо бросил:

– Все, больше мне от тебя ничего не надо! – и добавил: – Можешь взять наше приглашение в «Салон для новобрачных», купи там себе что-нибудь…

Тишина наступила такая, что было слышно, как колотится сердце. Обиды не было – смысл слов еще не дошел до моего сознания – он понял первым, что сотворил – упал на колени:

– Прости, сам не знаю, что говорю! Прости, люблю тебя! Беру свои слова обратно – прости-прости… – вздернув левую бровь я смотрела оценивающе, будто увидела его впервые, потом молча натянула юбку, взяла сумочку, пошла к двери…

…Шел 1969 год…

Первый любовный опыт принес разочарование и обиду. Я слушала его насмешливые слова и понимала что взрослею – именно сейчас по-настоящему взрослею. В тот вечер для меня обрушился весь мир, потухло солнце и сердце заледенело. Страшные слова «больше мне от тебя ничего не надо» звенели в ушах снова и снова. Видно мама была права, настойчиво предостерегая – мужчинам доверять нельзя. Теперь я узнала это на собственном опыте. Узнала и сгоряча решила никогда не выходить замуж, но мама в сердцах заявила:

– Согрешила? Теперь терпи от него все – свадьба должна состояться!

И я вышла замуж.

С первых же дней супружества, за полным, как могло показаться со стороны, благополучием, скрывались обиды и унижения. В нашем доме не было вранья и ехидства, оскорблений и скандалов. Семья, в которую я попала, жила иначе – с какими-то недомолвками, бесконечными тайнами и непонятными обидами. Муж изменился тут же – куда делись его обаяние, веселый смех, внимательный взгляд? Доброжелательности как не бывало: пытаясь на что-то пожаловаться, часто слышала в ответ: «Сама виновата!». Да еще и свекор, солидный полковник, убеждал, что живем мы богато, все у нас есть, а мое желание видеть мужа дома вовремя – причуды капризной барышни. Со временем пришлось столкнуться с предательством, ложью и жестокостью.

Наверное, если бы я, балованная «маменькина дочка» не попала в такую «мясорубку», то ничего путного из меня не вышло. Но, как говорится, через тернии – к звездам! Хотя тогда страдала неимоверно. Иногда ночами думалось – неужели это все, и ничего другого не будет? Ничего и никого? Вот такая пустая жизнь: дом – работа – дом? Тогда еще не знала, что и работу можно любить, и домой бежать в нетерпении. Приготовить обед и убрать в квартире можно быстро и легко, особенно если вечером ждешь любимого человека.

Прозрение наступило через много лет, когда стало понятно – не стоило примерять на себя сердечные драмы и душевные страдания книжных дамочек. Их бесконечное терпение и безропотное подчинение злу не всегда уместны. Короче, «не мечите бисер перед свиньями»…

…А ведь в школе учили: «Человек рожден для счастья как птица для полета» – учили, да видно не сумели довести до моего сознания …

Город, в который муж привез после окончания института, я сразу невзлюбила. С его пыльным, знойным, закованным в раскаленный асфальт летом, с улицами, почти без деревьев – просто какой-то пародией на наши зеленые бульвары и скверы! Не по душе пришлись студеные бесснежные зимы, и режущее слух местное словечко «ехай». Словом, все вгоняло в тоску.

Виноват, конечно, был не город, а скандалы, которые начались с самого первого дня семейной жизни. Оба были молодыми и заносчивыми, каждый со своими амбициям и обостренными чувствами, ещё без той мудрости, терпения и рассудительности, приходящими с годами.

Муж, начинающий комсомольский работник поглощенный своим делом, семью представлял продолжением жизни с заботливой мамой – этаким уютным сочетанием чистых рубашек, вкусных котлет и вечернего лежания перед телевизором. И хотя того же самого ждала и сама, все семейные дела свалились на меня одну – молодежный «вожак» никак не желал принимать участия в каждодневных заботах.