Поезд на Правдинск идет без остановок

Осколок льдины, на котором оказался Петр, стал неожиданно быстро дрейфовать прочь от яйца в открытое море. Он почувствовал, как его закрутило на волнах. В голове мелькнула последняя робкая надежда быстро встать и перепрыгнуть обратно – может быть, он даже успеет подобрать яйцо. Петр приподнялся на руках, но, видимо, сделал это слишком резко. Льдина закачалась и мгновенно перевернулась, сбросив его в ледяную пучину. Последнее, что он успел увидеть на поверхности, – странную тень, черневшую у кромки льда. Петру показалось, что он узнал силуэт Маклакова.

Оказавшись под водой, Петр почти сразу начал тонуть. Тяжелая зимняя одежда моментально намокла. Она сковывала движения и тянула ко дну. Стремительно заканчивался воздух в легких. Первые секунды Петр изо всех сил барахтался, пытаясь сбросить куртку и выплыть наверх, но силы его быстро оставили, и он продолжил падение, смирившись с неизбежной смертью. Под воду лунный свет почти не пробивался, и Петру казалось, что он оторвавшийся от корабля космонавт, кубарем летящий в бесконечную черную бездну.

Внезапно его больно тюкнуло по лбу что-то небольшое и твердое. Петр поймал неизвестный предмет и от неожиданности едва не наглотался воды. Яйцо! Выходит, оно не удержалось на льдине и тоже упало в море. Ну что ж, даже если он умрет, по крайней мере, заберет его с собой, а чертов Маклаков останется ни с чем. Обладание яйцом, пусть даже ценой жизни, наполнило сердце Петра неизъяснимой радостью. Он ласково поглаживал артефакт, как голову котенка, и продолжал погружаться на дно.

Последние отблески света давно исчезли, Петр оказался в полной темноте. Тем не менее смертельное удушье никак не наступало, как будто отпала необходимость дышать. Более того, он больше не чувствовал холода, морская вода теперь напоминала ему теплую ванну, по которой он скучал с момента отъезда из Москвы.

Петр не мог понять, что происходит. Может, он умер и так выглядит загробный мир – как теплая сырая тьма? Он потрогал лицо свободной рукой, потом ущипнул за щеку – чувства остались. Значит, скорее всего, он все-таки жив. Но как? По всему, он давно должен был утонуть. Приятная тяжесть в ладони вновь заставила вспомнить о яйце.

«Теперь понятно, почему все так с ним носятся, – это настоящий магический предмет! – подумал Петр. – И ведь наверняка это лишь малая часть того, на что он способен. Воистину такую мощь нужно контролировать».

Петр на всякий случай убрал яйцо в карман на молнии и от скуки стал крутиться в воде, как в аэротрубе.

Во время очередного кульбита он вдруг заметил вдалеке странное голубоватое свечение. Сначала Петр подумал, что это какие-то отблески с поверхности – по воде скользнул луч прожектора или проплыл военный корабль, – однако вскоре обнаружил, что свечение не удаляется, а приближается. Значит, его источник находился на дне. Петр стал грести к свету, чтобы получше разглядеть.

Вскоре он увидел колышущуюся зеленую массу высоких водорослей, напоминавшую южную тополиную рощу. Вокруг плавали облака планктона – именно они создавали такой необычный световой эффект. Рядом неспешно кружили странные уродливые рыбы с подвешенными над саблезубыми пастями фонариками.

Петр развернулся ногами вниз и медленно встал. К его удивлению, он мог спокойно ходить по дну, как по земле. После подледной темноты было необычайно светло. Петр подошел к водорослевой роще, и от его движения она расступилась, обнажив узкую тропинку, петлявшую между стеблей. Недолго думая, он пошел по ней. Казалось, все происходит в каком-то сказочном сне, таком, который, проснувшись, обязательно запишешь в блокнот. Периодически водоросли смыкались у Петра над головой, и он оказывался словно в зеленом арочном туннеле – вроде тех, по которым любил бегать в детстве, когда они с мамой гуляли в Архангельском.

Минут через пятнадцать заросли вновь расступились – и перед Петром, словно из ниоткуда, возник двухэтажный каменный терем с крыльцом, похожий на богатые купеческие палаты. Вода придавала белокаменному зданию легкий зеленоватый оттенок. Трудно было даже теоретически представить, кто мог быть хозяином подобного подводного дворца.

Петр замер в нерешительности. Петр обошел здание кругом – в окнах не горел свет, не слышалось никаких звуков. Собравшись с духом, он перекрестился, поднялся по ступеням и открыл тяжелую дубовую дверь.

Внутри палат было темно. Петру понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полумраку, после чего он смог разглядеть высокие сводчатые потолки и большую залу с украшенной изразцами печкой. Посреди комнаты стоял массивный каменный стол, на нем – глиняная посуда. Друг напротив друга на внушительном расстоянии располагались два грубо вырезанных из известняка стула-трона. Хотя дом казался пустым, было видно, что за ним ухаживают.

Петр походил по зале, посидел на гигантском стуле, посмотрел в заросшее зелеными водорослями окно. Довольно быстро ему стало скучно, тем более что рассматривать в комнате было особо нечего. На одной из широких каменных скамей он заметил гусли.