Поезд отправляется

Проводница немедленно подошла к нему: – Пожалуйста, присядьте. Нет нужды перемещаться между вагонами.

Юрку это замечание только раззадорило.

Ухмыляясь, он демонстративно прошёл к двери и повернулся к проводнице: – И чё ты мне сделаешь?

Как в беспамятстве, я поспешил на защиту своей феи.

– Прекрати, она на посту, чё пристал! – встал я между ним и дверью.

Юрка словно ждал этого и навалился на меня со всей силы. Дима подскочил нас разнимать. Юрка вывернулся и открыл дверь. Мы за ним. Проводница следом.

Соседний вагон разительно отличался от того, в котором мы только что находились.

– Это у вас тут что? – веселость и бравада Юрки улетучилась.

– Я, я не знаю, – заморгала проводница, начальственная уверенность которой куда-то тоже испарилась.

На полу и на сиденьях сидели люди. Старики, женщины, дети. Их каменные лица пугали до глубины души. Словно застывшие тени они смотрели в пустоту перед собой. Я обратил внимание, что все как-то странно одеты. И не по сезону и не по моде. Вообще не понятно как. И тут меня приковал к себе новенький плакат между окнами. Я видел такой не раз в музее и на картинках. Женщина в красном одеянии с листовкой в руке и со штыками позади, а над ней красными буквами горело «РОДИНА-МАТЬ ЗОВЁТ!».

– Этого не может быть, – услышал я шёпот девушки-проводницы.

Я проследил её взгляд и обмер. За окном из тумана проглядывали скалистые горы вперемешку с лесом.

Глава 6

Впереди открылась дверь, и к нам навстречу выбежал чумазый паренёк.

– Вот вы-то мне и нужны! Так, красотуля, ты в последний вагон, в остальные за мной!

Моя фея проронила: – Я Светлана.

Но всё же безропотно ретировалась к двери, из которой мы только что вышли. В просвете проёма между вагонами я снова увидел ростовскую детвору. Дверь захлопнулась. И тут же открылась. В проёме стояла санитарка в военной форме, а за ней виднелась такая же мрачная картина с беженцами.

– Эй, особое приглашение нужно! – одернул меня паренёк. – Быстрее там пацаны совсем зашиваются!

Ничего не понимая, но, не задавая лишних вопросов, мы проследовали за новоиспечённым командиром к голове поезда. По лестницам через вагон с углём мы забрались в кабину машиниста. Взмыленные грязные мальчишки и молодая женщина лопатами кидали уголь в топку паровоза.

Несмотря на невыносимую жару меня, пробрал озноб. Спёртый тяжелый воздух съёжил лёгкие, дышать было нечем.

«Все на фронте. Железнодорожники вообще первыми встали на рельсы войны. За счёт вот таких малолеток и женщин ведь прошла вся эвакуация в тыл. Да и потом они вкалывали по полной, и погрузкой занимались, и рельсы после бомбардировок восстанавливали, и паровозы чинили под руководством стариков» – передернуло меня от представленного масштаба невзгод выпавших на долю ребят, которые добровольно взвалили себе на плечи тяжкий труд.

– Отдохните, я подмогу привёл! – прокричал сквозь грохот паровоза паренёк.

Мы без разговоров сбросили куртки и схватились за лопаты, забрав их из ослабленных рук. Пот лился ручьём. Мы кормили жерло вулкана нёсшего нас в неизвестном направлении.

Через какое-то время нас тоже сменили свежей силой новобранцев. Мы перебрались в ближайший пассажирский вагон, ожидая, что нас снова могут позвать.

Первый заговорил Дима: – Мы на Урале, узнаю знакомые места.

– Как мы могли тут оказаться? – стукнул кулаком по ладони Юрка.

– Надо подумать, – начищал от сажи закопчённые очки Дима.

– Эх, нет сил, чтобы думать, мозг надо покормить, хоть бы какая конфета завалялась, – пыхтел Юрка, обшаривая карманы.

И тут он с перекошенным лицом вытащил из нагрудного кармана куртки белые осколки с красной ниткой.

– Юрка это я, когда ты за меня хватался, а я тебя отталкивал, видимо раздавил, извини, – почесал я виновато нос, но тут меня осенило: – Не это ли причина того, что мы здесь?

– Я об этом тоже подумал, – прошептал Юрка оглядываясь.

Но удручённым пассажирам вокруг было не до нас.

Мы с Димой переглянулись и нырнули в свои карманы. Наши презенты от Новочеркасской благодетельницы были целы.

– И чё дальше? – сосредоточенно разглядывал поплавки Юрка.

– Раздавим второй, – хмыкнул я, сжав кулак.

Шершавый поплавок затрещал и треснул. Ничего не произошло.

– Давайте в другой вагон пройдём, а Виталик дверь откроет, – предложил Дима, и, встретив наши непонимающие взгляды, добавил: – Попробуем смоделировать, как это было в первый раз при перемещении сюда, тогда мы все вбежали в соседний вагон.

Скрывая дрожь, не уверенной рукой я открыл дверь, ведущую к угольному вагону. Серая невесомая паутина накрыла нас с головой, втянув в новое пространство.

– Почему так темно и холодно? – отстукивая зубами, еле выговорил я.

– И тихо, – прошептал Юрка.

– Мы что в холодильнике? – предположил Дима. – Я чувствую, что мы движемся. Если мы всё ещё в поезде, то это вагон рефрижератор.

– Доставайте телефоны, мой мобильник разрядился. Надо фонарик включить, – посетовал Юрка.

Удивляясь, как сам не догадался применить мобильник, я быстро осветил помещение. Нашему взору открылись груды коробок.

– Это же еда! – схватил Юрка короб, на котором наклейка гласила «Сыр».

– Открывай! – обрадовался Дима.