Поезд смерти

Отвечая на вопросы, Трейнер признал, что в Соединенных Штатах накоплено от 30 до 40 тысяч нервно-паралитических веществ, однако нет средств их доставки, хранятся они в старых, протекающих контейнерах, которые опасно трогать, и что в любом случае советский арсенал отравляющих веществ в двадцать раз больше американского. Он добавил, что у Советского Союза накоплен опасный опыт использования этих веществ в боевых условиях в Лаосе и Камбодже.

Утверждения Трейнера опровергались в сносках. Там говорилось: никто не знает наверняка, что имеется у русских, и над чем они работают. После первой мировой войны они создали мощный арсенал химического оружия, однако следует учесть, что на той войне пятьсот тысяч русских солдат пострадали от отравляющих веществ, и все усилия Советов носят оборонительный характер. Никто точно не знает, применяются ли 0В в войнах загадочного “третьего мира”. Например, главной уликой, привезенной из Лаоса, служит листок дерева с желтыми пятнышками, а также рассказы местных жителей о самолетах, распылявших какой-то газ. Ученые из Пентагона решили, что пятнышки свидетельствуют о применении отравляющих веществ. Независимые эксперты отвергли это доказательство как ненадежное и противоречивое и высказали мнение, что пятна – это пчелиные фекалии.

Джим отбросил книгу и пошел на кухню. Пчелиные экскременты! Действительно, мир просто сошел с ума! В холодильнике лежали ломтики нарезанной ветчины, полбатона черствого хлеба и завалявшийся кочанчик латук-салата, у которого съедобной осталась только сердцевина. Как насчет бутерброда с ветчиной? До встречи с Карен он немедленно принялся бы сооружать бутерброды, намазывая майонез на хлеб толстым слоем, будто штукатурку на стену. Сейчас он заколебался. Изнутри на дверце холодильника висело большое зеркало, он укрепил его там, чтобы видеть свою талию и напоминать себе, что на нем уже не застегивается сорокадюймовый ремень. Жирным карандашом на дверце было написано: “Неужели ты в самом деле хочешь быть толстым?”

Кто-то у Дрэглера, работая над инсектицидом, случайно получил новый нервно-паралитический газ, думал Джим, переводя взгляд с засохшего апельсина на ветчину. Пентагон прислал Трейнера, чтобы наладить его производство с помощью государственных заказов. Возможно, газ представляет такую опасность или его производство связано с таким нарушением договоров, что государству необходимо иметь – как это называется на языке вашингтонских политиков? – благовидный предлог, чтобы в случае чего от всего отказаться. А может быть, Дрэглер занимается этим по собственной инициативе, ради коммерческой выгоды, а Пентагон делает вид, что ничего не знает?

Если не класть майонез, можно здорово снизить содержание калорий в бутерброде. А лучше обойтись и вообще без хлеба, завернув немного салата в кусок ветчины. Нет! В невиданном порыве самодисциплины он захлопнул холодильник. Ему нужно избавиться от многих лишних фунтов веса, и отказ от бутерброда с ветчиной – более легкий и быстрый способ, чем двухмильная пробежка. Карен, стройной и тренированной, как инструктор по аэробике, конечно, хочется, чтобы и он был таким же, хотя из вежливости она этого и не говорит. Ради нее он готов сделать все что угодно!

Итак, что мы имеем? – размышлял Джим. Гил Эллис обнаружил, что газ, который он считал инсектицидом, на самом деле – отравляющее вещество нервно-паралитического действия. Он попытался предотвратить готовившуюся отправку газа, и за это был уничтожен. Сюжет довольно мелодраматичный. Куда Дрэглер собирается отправить газ? Карен говорила, что на пленке она вроде бы расслышала слова “Иран” и “араб”, но не уверена в этом. Ирак обвиняли в том, что он применил отравляющие газы против Ирана и теперь, по-видимому, готовится сделать это еще раз. А может быть, наоборот? Ни к какой другой стране Джим не относился с такой антипатией, как к Ирану. Но Ирак тоже не подарок. Некоторые считают, что во время второй мировой войны союзники тянули с открытием второго фронта в Нормандии, чтобы русские и немцы обескровили друг друга как можно сильней. А не следует ли им с Карен поступить так же в отношении Ирана и Ирака? Усмехнувшись, Джим покачал головой: какие странные мысли приходят ему в голову! Здесь, в Сосалито, в плавучем доме, в отсутствие Карен, ему трудно принимать все происходящее всерьез.