Поезд жизни на колее судьбы

– Кать, Кать, Кать, – быстро сказал он, чтобы прервать самобичевание сестры, – успокойся. Все хорошо, правда. Да, может, пока он не очень мне симпатичен, может я не увидел еще то, что в нем увидела ты. Но если ты искренне счастлива, то и я искренне за тебя рад и буду способствовать всему счастью, если могу. Хватит думать, что я там все ненавижу и считаю невесть что. Не придумывай себе! – чуть громче сказал он последнюю фразу.

«Чтобы до меня быстрее дошло он так говорит».

– Саша, – сказала она через несколько секунд после небольшого монолога брата, – я правда счастлива. Я никогда не чувствовала себя так хорошо как сейчас. С Антуаном.

– И я, правда, я рад за тебя. Рад, – он сказал это так искренне, что слезы подступили к глазам Екатерины.

Сейчас, несколько секунд они понимали друг друга без слов. Понимали, даже не видя друг друга. Понимали, потому что любили друг друга и желали каждому из них добра, счастья, все самого хорошего. Честно и искренне.

– Встречу я твоего Антуана. Не переживай, – прервал молчание Александр.

– Спасибо, – кротко ответила она.

– Пока еще не за что благодарить и говорить спасибо, – он посмеялся.

– Есть за что, – с улыбкой парировала Екатерина и знала, что дальше пререкаться он не будет.

– Тебе виднее, – она по голосу понимала, что сейчас на его губах улыбка, – ну…тогда пока? Или у тебя еще что-то есть?

– Да нет…больше, вроде бы, ничего. Лизе привет, хоть мы немного и пообщались. Пока.

– Пока.

Она первой положила трубку и с чуть заметной улыбкой пошла в комнату.

Екатерина приняла вечерний душ, а после сразу легла в кровать. Немного почитав, глаза ее стали слипаться. В итоге, она отложила книгу и повернулась на бок.

«Последние ночи провожу здесь. Скоро в Питер. Нужно будет взять с собой самое необходимое, а уж потом думать об остальном. За квартирой родители присмотрят…».

Она зевала, мысли ее путались все больше и она не заметила как уснула.

САНКТ—ПЕТЕРБУРГ

Александр услышал гудки и положил телефонную трубку.

– Ну что Катя хотела? – спросила Елизавета, когда Александр зашел на кухню выпить стакан воды.

– Да нужно встретить ее французского ухажера, – он произнес последние два слова с иронией, злорадством и улыбкой. Сделав глоток, он не стал ставить стакан на стол, – он переводиться, как она сказала, из Парижа в Ленинград …Так что, – он сделала второй глоток, а после поставил стакан на стол, – поеду в четверг утром в Пулково встречать его, – он приобнял жену и поцеловал ее в щеку.

– О! – она ударила ложкой по ободу кастрюли, где варились макароны, несколько раз и положила ее на блюдце, – а ты говорил…

– Что я говорил? – серьезно спросил Александр.

– Ничего, – она с улыбкой повернулась к нему и чмокнула в губы, да и сам Александр чуть вытянул шею ей навстречу.

Она снова повернулась к плите и стала мешать, уже другой столовой ложкой, тушеное вчера мясо, которое сейчас разогревала на плите.

– Слушай, а Катя то что, в Москве будет?

– Она приедет на Красной Стреле в субботу утром, – ответил на вопрос жены Александр, не отводя взгляда от двора, куда он смотрел из окна кухни, двумя пальцами отведя в сторону тюль.

– Понятно, – протянула «я» Елизавета.

– Через сколько ужинать будем? – спросил он, снова подойдя к жене.

– Да уже скоро, минут через пять-семь.

– Хорошо.

Александр пошел обратно в комнату, а Елизавета продолжила готовить ужин.

Поужинав, они вместе посмотрели фильм на видеокассете, которое Александр взял в прокате. После просмотра Александр заверил, что купит этот фильм, так как он им обоим очень понравился, а не ограничится одним просмотром кассеты из проката.

Перед сном Елизавета читала, а Александр лежал рядом с ней, порой беря ее за руку или обнимая. Читать вечером, да и вообще лежа, он не любил.

– Завтра нужно будет отпроситься хотя бы до обеда на работе, – вслух рассуждал Александр.

Елизавета положила раскрытую книгу страницами себе на живот.

– Я про четверг.

– Да я поняла, начала она, повернув голову в сторону мужа, – думаю, что отпустят тебя довольно спокойно. И так ты не халявишь, не отлыниваешь. Тем более ты на каком-никаком счету на работе.

– Я тоже практически не сомневаюсь, что отпустят. Просто… – он сделал паузу, – неужели у них, я Катюху имею ввиду, неужели так далеко все заходит, – больше утвердительно, чем вопросительно сказал он.

– Ну, если он летит сюда работать, специально переводясь из Парижа… – она положила голову на плечо мужа, – то это действительно серьезно, – она резким движением села на кровати, заложила книгу закладкой, положила ее рядом с кроватью на тумбочку и легла обратно, – в общем, это шаг…шаг, который показывает всю глубину его чувств и серьезность отношений, планов…Кстати, а кем он работает то?

– А я, честно, не помню. Катюха что-то говорила, кажется, но не уверен. Вот, в четверг и узнаю.

– Память у тебя… – сказала она с улыбкой.

– С памятью все хорошо, – он прижал ее к себе, – мне кажется, что она сама не рассказывала. Ну ладно, – он сделал короткую паузу, – так ты действительно так думаешь? Я про серьезный шаг, планы и тому подобное.