Поезд жизни на колее судьбы

– Знаешь, мне кажется, – они тогда лежали вдвоем в кровати, он ее обнимал, а она легла ему на грудь, – что настоящие чувства это такая вещь…когда ты ничего не стесняешься находясь с человеком наедине. Когда на людях, необходимо соблюдать этикет, нормы приличия и тому подобное – и это правильно, потому что без этого мы погрузимся все в какую-то Гоморру и Содом. Но когда ты наедине, когда вам не от кого что-то скрывать…можно делать все. Если любишь человека, то будешь всем для него, а если человек любит тебя – то примет все. Если люди любят друг друга, то и в сексе они могут делать все что хотят. Все, и никто не в праве их осуждать, никто не в праве косо на них смотреть. Потому что остальные не должны знать что они там делают. Это только их и лишних здесь не может быть. И тогда мужчина будет лучшим любовником, как и женщина. Именно тогда они будут вкладывать все чувства в свои действия. Так что любовь для меня – это не слова «я люблю тебя», «я не могу без тебя» и прочее. Они нужны, но они важны только при искренности чувств человека к человеку и точно не стоят того, чтобы говорить их прилюдно. Это очень интимная вещь. А настоящая любовь…это что-то эфемерное. Это не объяснить, это можно только чувствовать. Как я считаю. Это сложный вопрос, на который пытались ответить многие, но он так и остается открытым. И никто никогда не даст ответа. Потому что для каждого человека, для каждой пары любовь своя. А может и вовсе нет никакой любви.

Сад был как тихий уголок в шумном городе. Они ходили и ходили по нему, пока не прошли по всем аллеям и не вышли из него на противоположной стороне – к набережной Невы. Они пошли налево и вышли к Марсову полю. Углубились в середину, где находился Вечный Огонь и Памятник Борцам Революции, обошли кругом и пошли обратно к набережной, чтобы перейти Неву по Кировскому мосту. Между мостом и Марсовым полем они прошли мимо памятника Суворову. Ну а потом перешли дорогу и зашли на Мост имени Кирова. Именно по этому мосту они чаще всего пересекали Неву, гуляя. Александр признавался, что из всех мостов в городе, этот ему «ближе». Чем дальше шли они по мосту, тем сильнее становился ветер, который несомненно освежал в такую жаркую погоду. С моста прекрасно просматривалась Петропавловская крепость, да и вообще вид был завораживающий. Когда проходил трамвай, мост дрожал под ногами, что вызывало очень специфические чувства и эмоции. Они останавливались, чтобы посмотреть вдаль на реку, вниз, где ходили прогулочные пароходы. Елизавета прижималась к перилам, а Александр стоял сзади, обнимая ее и гладя, прижимаясь к ее телу. Сквозь сарафан он чувствовал все изгибы ее тела и тяжело удержаться при таком. И это чувство, когда вот, вроде все здесь, чувство когда нужно лишь немного и получишь такое наслаждение…но нельзя. Поэтому касания остаются единственным способом чувствовать друг друга здесь, в данном конкретном месте. Он клал голову на ее плечо и они вдвоем смотрели вперед, сжимая руки друг друга и были так близко, что становились единым целым. И Елизавете не нужно было спрашивать, да она так никогда и не делала, любит ли он ее. Не нужно было, потому что она чувствовала это и так. А слова были здесь не то, что бессмысленны. Слова были здесь не нужны, они бы только портили все и мешали.

Наконец перейдя мост они пошли вдоль Кировского проспекта, но взяли левее, чтобы зайти на территорию Петропавловской крепости. Они не заходили в музеи или на выставки, а просто бродили внутри смотря на то место, откуда начинался и где зарождался Санкт-Петербург, впоследствии названный Петроград, а сегодня, вот уже больше шести десятков лет – Ленинград. Елизавета смотрела и словно бы переносилась в восемнадцатый век. И понимала, что жить там – она бы не смогла, это было бы не для нее. Сейчас эта крепость – достопримечательность и символ города, а раньше – она и была городом.

Они долго бродили внутри, находя все новые закутки, где они еще не были. Но всему приходит конец и они вышли из крепости. Немного прогулялись по парку имени Ленина и вернулись обратно на Кировский проспект. Елизавета и не задумывалась куда они идут. Идут себе и идут вперед, отличная погода, они вместе. А куда идут – ей было безразлично, она готова была идти и идти рядом с Александром и не думать ни о чем, а просто наслаждаться. А шли они к центру кинематографа города. Они свернулся с проспекта в небольшой сквер, в конце которого было здание, на котором Елизавета прочитала «ЛЕНФИЛЬМ». Она знала, что здание находится где-то в этом районе, но сама здесь лично никогда не была. Они постояли перед зданием, посмотрели все вокруг, обошли сквер и вышли обратно к проспекту.