Поезд жизни на колее судьбы

Александр встал в полный рост после того, как завязал шнурки и они обняли друг друга. Он чувствовал как ее грудь прижимается к нему, как ее пальцы скользят по его спине между лопаток. Возбуждение в нем росло и он никак не мог его подавить. Он хотел ее сейчас повалить прямо здесь, в коридоре, на пол, раскрыть ее халат, а дальше продолжить так, как подсказывают ему инстинкты, которые перешли от животных к человеку. И он знал, что она не будет против этого. Был бы он другим, был бы он иначе воспитан, да хотя бы было бы у него больше времени сейчас – он поступил бы именно так, как сейчас думает. Но для него сегодняшнего, для него настоящего такие мысли как и сегодня пока что останутся только мыслями.

– Мне пора идти, Лиз, – после объятий он легонько похлопал ее по спине и стал опускать руки, намерено не отрывая их от ее тела.

– Хорошо, – она крепко прижалась к нему и тут же отпустила, – позвони как будешь выходить с работы домой.

– Как обычно, – он взял портфель, – конечно, позвоню.

Он был уж готов выходить из дома и ехать на работу. Осталось только попрощаться.

– Ну все, я поеду, – он сделал шаг к ней и поцеловал в щеку. Она поцеловала его.

– Хорошего тебе дня, – говоря это, она гладила его по плечу.

– Спасибо. И тебе, – он открыл замок, – пока.

– Пока.

Он вышел из квартиры, держа в одной руке портфель и зонт, а другая у него была свободна. Именно этой рукой он и махнул Елизавете, обернувшись в пол оборота, когда та подошла к двери в квартиру, чтобы ее закрыть. Она широко улыбнулась в ответ, оголив свои белые зубы, а затем, когда Александр уже вышел за дверь, которая отделяет квартиры на этаже от лифтов и лестницы, закрыла дверь в квартиру.

Александр шел по улицы под зонтом, по которому стекали капли воды. На всем его пути дождь не ослабевал, а порой, наоборот, усиливался. Напевая несколько песен из репертуара групп ленинградского рок-клуба, он дошел до метро.

В вагоне он встал сбоку у дверей, прижавшись спиной к поручню, зонт повесил на кисть, достал книгу и стал читать одновременно с тем как тронулась электричка.

С каждой станцией людей в вагоне становилось все больше. Кто-то в мокрых куртках, кто-то, как и Александр с зонтами. И Александр все больше ждал остановки на станции «Технологический институт».

«Скорее бы Техноложка, хоть немного народ рассосется. Да и жарко здесь, душно. Плюс этот запах влажности, да и кислятины тоже от чьей-то мокрой одежды».

Он раскрыл портфель, положил туда временно книгу, а достал платок, чтобы протереть влажное лицо и покрывшейся испариной лоб. Затем он положил платок обратно, достал снова книгу и защелкнул замок портфеля.

Он вышел из метро на улицу. Все небо было серо-бледно-черного цвета, но дождя пока что не было, хоть асфальт и был влажным. Он пешком пошел до работы. Людей в такой час, если чуть отойти в сторону от метро, на дорогах немного. Дети шли в школу, кто-то, видно, шел с очень хорошей ночи, шатаясь и виляя из стороны в сторону, взрослые спешили на транспорт.

На трамвае он мог добраться до работы за несколько остановок, но и пройти пешком здесь было не очень далеко – минут двадцать. Утром Александр всегда предпочитал пройтись, а вот вечером когда-как. Если он выходить с работы и проходя мимо остановки видит трамвай – то садиться в него, если нет – то спокойно идет дальше до метро. Если, конечно, нет сильного дождя с ветром. Он любил ходить пешком, ему это нравилось.

«Вот бегать – вредно. А ходить быстрым шагом или гулять – это другое дело».

Морозы также его не пугали. Идти по хрустящему снегу, при минус пятнадцати и ярко-светящем на небе зимнем солнце – это было прекрасно. При такой погоде они, если есть возможность, с Елизаветой зимой выбираются на электричке, редко на машине, в парк и гуляют там.

Не любил он только слякоть, когда мокрый, грязный снег чмокает под ногами, а сверху, с неба падает что-то среднее между дождем и снегом.