Поезда идут на Запад

Таня несколько смутилась, но быстро сообразила, в чем дело, и, пожимая Юркину руку, ответила серьезно и уважительно:

— Очень приятно. Здравствуйте, ваше сиятельство!

Юрка озадаченно шмыгнул носом и посмотрел на Таню снизу вверх:

— П-п-почему сиятельство?

— Так принято в дворянском обществе, — ответила Таня.

Василий, смеясь, подхватил Юрку под мышку, как какой-нибудь куль, и потащил наверх по ступенькам:

— Домой, домой, сиятельство!

Все мы шумной гурьбой вошли в квартиру Ванеевых.

* * *

Надо ли говорить, что мы приняли Таню Любезнову, как самую дорогую гостью. Вечером все собрались у Ванеевых — и мы, и наши матери — и стали пить чай. На столе попискивал никелированный самовар, на тарелках — вкусные шаньги, яйца, карамель — наши мамы для такого случая развернулись. Василий принес свою фронтовую фляжку.

Таня помылась с дороги, надела новую гимнастерку, и мы увидели на груди у нее две медали: «За Отвагу» и «За боевые заслуги». Юрка, сидя рядом с Таней, все поглядывал на медали, а потом спросил:

— А т-т-там всем дают медали? Если бы я был на фронте, так тоже бы п-п-получил?

— Нет, Юрка, медали дают не всем, а только тем, кто отличился, совершил какой-нибудь боевой подвиг, — ответил Василий.

— Я бы т-т-тоже о-отличился и совершил! — похвастался Юрка. — И мне бы тоже дали награды.

— В этом мы не сомневаемся, — сказал Василий.

Окно было отворено настежь. Вечерняя прохлада наплывала с улицы, освежая лица, разгоряченные чаепитием. Вдали за поселком догорала заря. Было необыкновенно тихо, мирно. Не верилось, что где-то на Западе продолжаются бои.

Наша гостья рассказала, что едет на побывку домой, в село Воскресенское, что в двух часах езды от станции Грачи по этой железнодорожной ветке. Собираясь в отпуск, Таня обещала подругам обязательно сделать у нас остановку и передать нам привет.

Таня привезла подарки: полевой командирский бинокль, компас, трофейную полевую сумку, сержантские погоны и несколько гильз от крупнокалиберного пулемета, а от бойцов-артиллеристов — три алюминиевые ложки, отлитые ими собственноручно из снарядных головок. Одной ложки не хватило, и Таня, порывшись в мешке, дала Юрке свою, четвертую. Ему повезло: он еще получил в подарок губную гармошку, тоже трофейную, и красноармейскую звезду. Таня прикрепила звезду на Юркину рубаху, и он заявил, что больше не желает быть Графом, а станет теперь маршалом.

— Пусть будет так, — сказала девушка. — Не возражаете, ребята?

— Не возражаем! — согласились мы.

Весь вечер Юрка тыкал себе пальцем в грудь и повторял не без гордости:

— Я теперь маршал!

Ну что ж, маршал — так маршал. Как знать, может быть, Юрка выучится, пойдет на военную службу, окончит академию и впрямь станет настоящим маршалом.

Мы сидели, разговаривали с Таней до самой темноты. Поздним вечером жизнь в поселке замирала, становилось тихо, безлюдно. И только со стороны вокзала доносился шум. Мимо станции Грачи все мчались и мчались поезда. И почти все они торопились на Запад, туда, где шли бои, где части Советской Армии, наступая, отвоевывали у фашистов наши города и села. И железнодорожники, и все, кто жил и работал в тылу, помогали нашим войскам громить врага.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.