Поездка в Трансильванию

– Да, вы правы, – вздохнул Уислер. – Черт с ними, пусть снимают отпечатки пальцев. Только побыстрее бы отсюда уехать.

– Они все согласны, – перевела Лесия следователю.

– В таком случае мы прямо сейчас приступим к делу, – распорядился он, вызывая прибывшего вместе с ним эксперта-дактилоскописта.

– Теперь мы все подозреваемые, – криво усмехнулся Тромбетти. – Я готов первым сдать свои отпечатки пальцев. Никогда в жизни не видел ни эту сумочку, ни деньги госпожи Лунгул. Она меня и близко к ним не подпустила бы. К счастью, мы были с ней не настолько дружны, чтобы я носил ее сумку или деньги.

Вся процедура завершилась даже гораздо быстрее, чем ожидали, минут за десять-двенадцать. Эксперт кивнул Барбуцэ, когда все было закончено.

– Счастливого пути, господа! – попрощался следователь. – Наша машина будет вас сопровождать. Надеюсь, ни у кого больше нет собственных версий? Или каких-то дополнительных сообщений, которые вы хотели бы мне рассказать?

Все молчали.

– Как только закончится обыск в гостинице, мы уедем, – продолжал он, – но сначала мы должны осмотреть все комнаты и проверить ваши вещи. Надеюсь, мы ни у кого из вас не найдем оружия, из которого убили госпожу Лунгул.

– Если его нам не подбросили, то не найдете, – усмехнулся Тромбетти.

Следователь еще раз оглядел всех присутствующих. Никто не возражал и не пытался ничего добавить.

– До свидания, – кивнул Барбуцэ, выходя из комнаты. За ним поспешил инспектор Мурешану.

– Какой неприятный тип, – поморщился Уислер. – Ну наконец мы можем собирать свои вещи.

– Нам придется посидеть здесь, пока не закончится обыск в гостинице, – пояснила Лесия. – Если хотите, я скажу, чтобы нас покормили, вы ведь еще не завтракали.

– Лично у меня пропал всякий аппетит, – буркнул Уислер, – но пусть нам дадут хотя бы кофе.

– Всем кофе? – спросила Лесия.

– Мне чай, – попросил Дронго.

– Мне тоже, – сказал Сиди Какуб, – я пью зеленый.

– Хорошо. Надеюсь, что Мария, которая здесь работает, и кухарка уже пришли в гостиницу. – Лесия вышла из комнаты.

– Что вы об этом думаете? – спросил Гордон, обращаясь к Панчулеску.

– Этот следователь упрямый осел, – убежденно ответил румынский профессор, – не хочет никого слушать. Есть такие люди, которые готовы расшибиться, лишь бы не слушать советы других. Он же следователь и обязан выслушать всех, кто может помочь ему в расследовании этого загадочного убийства.

– Здесь не каждый день происходят убийства, – печально возразил Брынкуш.

– Господа, – подала голос молчавшая все время Катиба, – неужели вы не поняли, о чем именно сказал господин Дронго. – Она не смотрела в его сторону. – Он утверждает, что убийцей является кто-то из нас. Фактически он обвинил нас в этом убийстве, и вы все промолчали. Поэтому следователь принял решение снять наши отпечатки пальцев, и поэтому теперь мы все под подозрением.

– Я всего лишь сделал логические выводы из фактов, которые нам известны, – возразил Дронго, – и никого конкретно не обвинил, у меня нет для этого достаточных оснований. Но я знаю, что ночью неоднократно спускался вниз профессор Тромбетти; успел побывать внизу господин Сиди Какуб, а в комнату к погибшей несколько раз входил господин Брынкуш. Однако все эти факты не дают мне никаких оснований утверждать, что один из них является подозреваемым по делу об убийстве.

– Спасибо, – иронично бросил Тромбетти, – спасибо, что не обвиняете меня в убийстве. Но госпожа Лахбаби права. Из ваших слов выходит, что убийца не мог никуда сбежать или исчезнуть. Куда он делся в таком случае?

– Кроме нас, в гостинице был только один человек, – напомнил Панчулеску, – этот русский иностранец.

– Он румын, – возразил Брынкуш.

– Сам себя он румыном не называет и не считает. Молдаване полагают, что они – особая нация, хотя на самом деле они румыны, говорящие на румынском языке и присоединенные к Советскому Союзу в результате договора Молотова – Риббентропа.

– Учитывая, что среди вас я – единственный гражданин бывшего Советского Союза, не могу не заметить, профессор Панчулеску, что вы не совсем правы, – сказал Дронго.

– Почему не прав? Они говорят на арабском или это не румыны? – весело спросил Панчулеску. – Все это произошло в результате навязанного нам договора, а потом в результате побед Красной армии в войне против немцев.