Поездка в Трансильванию

– Я испугался, – признался Гордон. – После того как убили Уислера, я очень испугался. Но мы договорились встретиться в нашем отеле. И этот человек меня ждал с шести вечера…

– Дождался. – Дронго сложил сломанные остатки дисков в пакет, забирая его с собой. – В общем, об этом ни слова. Чтобы не позорить твои седины, господин профессор. И еще один совет. Твоя сексуальная ориентация меня не интересует, это твое личное дело. Но смотреть такие диски просто гадко. И может привести к привыканию. А у вас в Америке за такое тюрьма гарантирована. Это ты, как профессор права, лучше меня должен знать. До свидания. – Он вышел из номера, хлопнув дверью, и громко сказал, идя по коридору: – Старый осел!

Глава 19

Утром всех предупредили, что прокурор и следователь будут вызывать их по одному на допрос. Дронго попросил разрешения навестить раненую в больнице. Прокурор разрешил с условием, что он сразу вернется в отель и поедет не один, а вместе с Панчулеску, который тоже собирался навестить пострадавшую.

Они вместе приехали в больницу. Панчулеску долго просил их пропустить. Главный врач объяснил, что особых травм у женщины нет, кости целы и удар всего лишь разорвал кожу, но она, очевидно, была в состоянии шока. В отличие от погибшего американского профессора, которого ударили так сильно, что сломали ему одну из костей. Но от этого умереть Уислер не мог, сразу добавил главврач.

Дронго беседовал с ним через Панчулеску, и разговор затянулся на целых двадцать минут. Наконец им разрешили пройти в палату. Лесия лежала с перебинтованной головой. Рядом сидела Катиба, приехавшая сюда рано утром. Ее уже знали, поэтому сразу пропустили.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался Панчулеску.

– Плохо, – пробормотала Лесия, – голова болит. Мне уже сделали два укола.

– Надеюсь, вы скоро поправитесь, – ободряюще произнес Панчулеску.

В сумке Лесии, лежавшей на тумбочке, зазвонил телефон, и Катиба взяла сумку, взглянув на Лесию. Та утвердительно кивнула головой. Катиба вытащила телефон, едва не уронив заколку в виде дракона.

– Осторожнее, – попросила Лесия, – это моя любимая заколка.

Она взяла телефон, и во время разговора лицо ее постепенно вытягивалось, словно ей было неприятно общаться с позвонившим. Говорила она по-румынски.

– Это ее муж, – тихо пояснил Панчулеску. – Кажется, они решили подать на развод.

Лесия закончила говорить и положила телефон на тумбочку.

– Скажите, госпожа Штефанеску, что вы видели в монастыре? – спросил Дронго.

– Ничего конкретного, – вздохнула она, – только увидела, как кто-то подошел к Уислеру. Я не разглядела, кто именно, но неожиданно профессор упал. Я бросилась к нему и почувствовала удар. Больше ничего не помню.

– Ну да, все понятно, – кивнул Панчулеску, – убийца охотился за Уислером. Он ударил его, чтобы потом задушить, но вы помешали. И тогда он ударил сначала вас, а уже потом задушил профессора.

– Наверное, все так и было, – согласилась Лесия, – я точно не помню. У меня так болит голова.

– Вы у нас героиня, – улыбнулся Панчулеску. – Ну что ж, не будем вас больше тревожить. До свидания.

Мужчины поднялись и вышли из палаты. Катиба вышла вместе с ними, и втроем они вернулись в отель. По дороге Панчулеску все время звонил, разговаривал с кем-то по-румынски, нервничал, ругался, спорил.

– Не могу поверить, что такое произошло с нами, – признался он, закончив свои разговоры, – не могу и не хочу. Я все еще верю, что там был кто-то чужой. Не может никто из наших гостей быть убийцей. Я знаю всех много лет. Профессор Гордон, профессор Тромбетти, эксперт Сиди Какуб… Никогда не поверю, что один из них – убийца.

– Чужих с нами не было, – напомнила Катиба, – только Иеремия.

– Он бы не достал до головы Уислера, – грустно усмехнулся Панчулеску. – Нет, я все-таки не верю. Не верю и не хочу верить. Из наших никто не мог подобного совершить.

– Тогда вам нужно поверить в дух Дракулы, – предложил Дронго.

– Что тоже невероятно, – вздохнул профессор.

В отеле прокурор и три следователя продолжали допросы. Дронго вызвали в двенадцать часов и продержали до половины второго. Вопросы были бессодержательные и ничего не значащие, словно они пытались поймать его на неточностях или ждали, что он сам признается в своих преступлениях. Дронго вышел уставший и раздосадованный. С такими следователями они ничего не добьются, подумал он.

Достав телефон, эксперт позвонил комиссару Брюлею.

– Вы уже слышали, что у нас произошло?

– Да, я же тебя предупреждал. Это Гордон?

– Не думаю. Он замешан совсем в другую историю, не имеющую отношения к убийствам, но все равно очень неприятную. И он сознался, что сам отправлял эти письма. Вы были правы, он вел себя очень глупо, пытаясь заручиться моей поддержкой.

– Но кто-то же убил Уислера!

– Вот этим я как раз сейчас и занимаюсь. Вы не могли бы проверить по своим каналам, как работала во Франции Лесия Штефанеску? Она была сотрудницей посольства Румынии, и говорят, что у нее завязался роман с работающим там же консулом господином Теодореску.