Поездка в Трансильванию

– Нет здесь никого, – чуть презрительно посмотрел на итальянского коллегу Гордон. – И вы прекрасно это знаете. Никакого Дракулы, никаких вампиров, никаких вурдалаков. Только мы с вами и эти господа. И среди нас – либо маньяк, либо коварный убийца. Мы все понимаем, но делаем вид, что нашего коллегу опять убил случайный убийца или грабитель. Я думаю, что на этот раз у бедняги Уислера даже ничего не пропало. Нужно найти этого маньяка и наконец с ним разобраться.

– В монастырь вошли семь человек, – напомнил молчавший до сих пор Сиди Какуб, – господин Иеремия был нашим проводником. Но его не было с нами в Мойтешти. Господин Дронго задержался, разговаривая по телефону. Господа Теодореску и Панчулеску не пошли в монастырь вместе с нами. Значит, остаются две женщины и пятеро мужчин. Если убрать Иеремию и убитого Уислера, остаются только трое мужчин. Я, вы – профессор Гордон, и вы – профессор Тромбетти. Женщин я принципиально исключаю. Ни одна из наших женщин не способна задушить Уислера. Он был слишком грузным и крупным человеком для таких хрупких женщин. Следовательно, выбирать придется из нас троих.

– Я полагаю, что в таком случае менее всех остальных можно подозревать именно меня, – быстро сказал Тромбетти. – У нас были во многом схожие взгляды, и я уважал профессора Уислера за его объективную оценку европейских событий. Не хочу ничего заранее говорить, но один из вас – его американский коллега. Простите меня, господин Гордон, но в жизни бывают и такие чувства, как зависть, ревность к успешному коллеге, даже ненависть, различие во взглядах. Что касается нашего арабского эксперта, то вы вообще специалист по подобным преступлениям. Кажется, в вашей стране неугодных просто душили. К счастью, я занимаюсь только международным правом и не имею никакого отношения к расследованию таких тяжких преступлений. Значит, и выбирать нужно между двумя подозреваемыми, а не тремя.

– Уже пытаетесь утопить других, чтобы вылезти по нашим головам, – усмехнулся Гордон. – А еще считаете себя ученым!

– Это не я так считаю, а наш университет, давший мне докторскую степень, – высокомерно заявил Тромбетти, – и еще так считают два других университета, почетным доктором которых я являюсь. Просто нужно отдавать себе отчет в том, что произошло. Когда я вспоминал историю про десять негритят, вы смеялись над моими словами. А сейчас получается, что из тех, кто выехал с нами из Бухареста, двое убиты. Сколько еще членов нашей группы мы потеряем, пока наконец уберемся из этих мест? Не знаете? И я не знаю! Но ужасно хочется знать, чем все это закончится и почему убили беднягу Уислера. Он был такой суетливый и такой шумный человек…

– Мне кажется, коллега, вы напрасно недооцениваете господина Иеремию и исключаете из числа подозреваемых наших женщин, – сказал Дронго. – Ведь на голове у погибшего явные следы удара, который был нанесен еще живому, а не мертвому человеку. Посмотрите на его рану и запекшуюся кровь.

Сиди Какуб молча слушал, не прерывая Дронго. Остальные тоже молчали.

– Сначала ему нанесли удар, – продолжал Дронго, – а уже потом задушили, когда он был в бессознательном состоянии. Иначе никто из наших подозреваемых мужчин просто не справился бы с ним и не сумел бы этого сделать без ненужного шума. Посмотрите, профессор был очень тучным и сильным человеком и обязательно сопротивлялся бы, не позволив легко затянуть себе петлю на шее. Чтобы сломать такие позвонки, нужна определенная сила, но, если на человеке без сознания хорошая удавка, вполне возможно, что с этой задачей могла бы справиться и женщина, и даже такой мужчина, как господин Иеремия.

– Спасибо, что вы снова включили меня в число подозреваемых, – почти растрогался Иеремия, – хотя я, конечно, никого не убивал. Но все равно приятно чувствовать себя настоящим мужчиной, пусть даже и подозреваемым.

– Все верно, – усмехнулся Сиди Какуб, – я тоже обратил внимание на удар. Конечно, ваш вариант вполне может иметь место, но вы забыли о факторе времени. Если даже после удара по голове Уислер не мог оказать сопротивление, женщине или господину Иеремии нужно было очень короткое время, чтобы убить его. Посмотрите внимательно. Видно, с какой силой его душили. Глаза и язык убитого говорят об этом. Убийца понимал, что у него не так много времени и ему нужно успеть сломать шейные позвонки своей жертвы и быстро уйти с места происшествия. Поэтому он так спешил.

– Значит, опять остаемся мы трое, – невесело усмехнулся Тромбетти. – Грустная картинка.

Они услышали шаги офицера полиции. Тот быстро что-то говорил по-румынски, и все посмотрели на Теодореску, ожидая его перевода.

– Можете все выйти и собраться у автобуса, – перевел тот, – только ничего не трогайте. Сейчас приедет следователь из города. Он сообщил в городское управление, что задержал убийцу на месте преступления.

– Какого убийцу? – нахмурился Тромбетти.

– Это он так сказал, – пояснил Теодореску. – Считает, что сделал свое дело, и просит Петру остаться здесь.